Вера андреева порно

Екатерина Климова 2018 обнажиласьАктриса Эмилия Спивак порнографияЕлена Вожакина актриса нюАктриса Маргарита Шубина голаяЕкатерина Климова обнаженкаЕкатерина Андреева golaiaАктриса Эмилия Спивак голаяПорнография актриса Сандра БаллокСветлана Ходченкова голаяПорнофильмы с Дарьей сагаловойОльга Кабо порнографияВиктория Булитко эротическиеШмелева Ирина актриса нюГлюкоза (Наталья Ионова) nudeДианна Дезмари актриса голаяМэгги Джилленхол голая в фильмеПорнофото Мишель ГелларНатали Портман фейк голаяАктриса Юлия Кокрятская нюОльга Шелест обнажонкаЛюбовь Тихомирова актриса голаяПоддельные порнофото русских знаменитостейЕкатерина Стриженова голаяМарианна Максимовская голаяГолые киски российских звездЛюбовь Тихомирова актриса в порнофильмахЕкатерина Стриженова голаяСара Пэйлин порнозвездаТелеведущая Екатерина Стриженова фейкиЭлисон Мичалка фото голаяГолые знаменитости с раздвинутыми ногамиЮлия Высоцкая актриса эроАнфиса Чехова порно-звездаЗнаменитая русская порнозвездаИрина Тонева порнофейкАктриса Ковальчук Анна обнаженкаАнастасия Заворотнюк голаяВагина Елизавета БоярскаяРусская порноактриса Мэнди диПорнушка с русскими звездамиОлеся Судзиловская аналГолые звезды русских сериаловСати Казанова обнаженкаВера Воронина Екатерина Волкова голаяДженнифер Моррисон голаяТрах Анастасия СтоцкаяЕкатерина Волкова голаяВолкова Екатерина Валерьевна порно2020гПиписька Вера БрежневаТихомирова любовь баня 1999Рыжие русские порноактрисыАнастасия Мельникова актриса нюИрина Антоненко эротическиеЮлия Куваева актриса xxxАлександра Чемерис Alexa MayАктриса Кейт Бекинсейл голаяПорноактриса Дарина ВербицкаяРусские актрисы в порнофильмахАнна Тараторкина голаяОльга Дроздова голая в сериале Бандитский ПетербургАктриса Карина Разумовская нюАнна Ковальчук Галактика КельвинаВероника земанова порноактоисаПевица Юлия Беретта голаяЕкатерина Стриженова нюЕкатерина Андреева golaiaРыжие русские порноактрисыАнастасия Заворотнюк аналПорноактриса Мишель вилдСаша Савельева порнозвездаАнастасия Заворотнюк голаяМиткова Татьяна ведущая голаяРоссийские порноактрисыЗнаменитые порноактрисыВероника русская порнозвездаРоссийские порноактрисыТрах Анжелина Джоли актрисаРусская порномодель MiaНаталья Селезнева голая Кавказская пленницаМиранда Отто Miranda Otto nudeЭротические фейки знаменитостей

Образом, накормив голодных, Молешотт предлагалустранить любые социальные потрясения и даже войны, а в случае возникновения вкакой-нибудь области очага напряжения — немедленно направлять туда нечтовроде «полевой кухни».Упрощенность и вульгарный материализм Молешотта ничуть несмущали, а даже наоборот — своей эффектностью и доступностью привлекаливоспитанный на бульварных романах ум Андреева. Нет ничего удивительного и втом, что его притягивал склонный к аффектам, а кроме того, бунтарским, хотя иповерхностным толкованиям литературы и роли искусства в социуме ДмитрийИванович Писарев, сравнивший как-то поэзию с телеграфом: «достоинство телеграфазаключается в том, чтобы он передавал известия быстро и верно, а никак не втом, чтобы телеграфная проволока изображала собой разные извилины и арабески»22*.Схематизм мышления, схематизм искренний и страстный, схематизм, в какой-тостепени полубезумный, жаждущий дать немедленный и простой ответ на сложнейшиевопросы станет сутью едва ли не всех мыслящих героев Андреева. Кстати, полагаю,что любовь Андреева к Писареву была бы взаимной, живи автор «Разрушенияэстетики» в годы его славы.Другие же книги, что лежали на столе у «герцога», оказалисьболее серьезными, они были востребованы отчасти вследствие моды. «Не он один, аи весь класс увлекался грандиозно величавым учением о непротивлении злу» —всего несколько строк в рассказе «Молодежь» посвящено влиянию на умы школьников36 манускриптаЛьва Толстого «В чем моя вера» — знаменитого текста, ходившего по России всписках. Как знаем, сила толстовского слова весьма ощутима и по сей день. Досих пор Русская православная церковь отказывается пересмотреть вопрос оботлучении гр. Толстого, не в силах простить ему убеждения, «что учение церквиесть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубыхсуеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения»23*.Случилось так, что подросток Андреев заинтересовался миромидей как раз в то самое время, когда писатель Толстой лишь начал свойтитанический труд — создание собственной, основанной на, как ему казалось,истинном христианстве религии. Одна из первых религиозно-философских работклассика — трактат «В чем моя вера» — стала настолько популярна средистуденчества и гимназистов, что Министерство народного просвещения в1887 году разослало по

Поспорить, тем более высказывания самого Андреева на этот счетвесьма противоречивы. Да, очевидно, что вероучение Толстого не сделало изАндреева доброго христианина, но и «доброго атеиста» из него тоже не вышло: «ВБога, т. е. в Иисуса Христа, откровение и прочее я не верю, — носуществование какой-то высшей силы признаю…»27*И эта, появившаяся через несколько лет дневниковая запись, и придуманные имАнатэма, Сатана, Иуда и Христос, и — главное, Некто в сером — один изсамых интересных персонажей Андреева — приставленный к человеку Высшейсилой — холодный, таинственный и безучастный стерегущий —свидетельствуют о том, что вопрос: «в чем моя вера» — так и остался острымвопросом всей жизни Леонида Андреева и определил, как уже говорилось, важнейшиечерты его творчества. Христианство как тема вовсе не было им отвергнуто, темаэта болезненно проживалась писателем Андреевым на разных этапах жизни, а егознаменитые «Иуда Искариот» и «Елеазар», возможно, так бы и не были написаны, неподведи его Толстой так вовремя к таинственной фигуре Иисуса Христа.«Переживая тот критический и важный возраст, когда мыслящийюноша или девушка ищет ответов на основные вопросы бытия, подвергает ломкевсосанные с молоком понятия, жаждет точно определить свое место в окружающем исвое к нему отношение, т. е. когда все силы ума направляются к выработкесобственного оригинального миросозерцания…»28*, «герцог» и не мог остановиться натолстовском понимании христианства, его житейских или психологических, частоупрощенных 38 толкованияхжизненного смысла, сводимых, в сущности, к этическому поступку. Собственно, исам Толстой так и не смог обрести душевный покой, перетолковав четыре Евангелияв духе собственной веры. И протест Андреева опять-таки лежал скорее не вэтическом, а в эстетическом поле. Эстетическое чутье будущего писателя, хотяеще и бессознательно, отвергло воинствующий антимистицизм Толстого, егонастойчивое желание жить и мыслить в мире настоящего, сущего, видимого,конкретного. Подросток искал иное, за видимым миром он чувствовал уже пульсациюзагадочных, страшных и необъятных рациональной логикой импульсов: призракмодернизма уже вовсю расхаживал по Европе, труды его отцов-основателей отфилософии — Ницше и Шопенгауэра — были не только доступны, но ивесьма

Мы любилиповторять, что Россия, культурная Россия, еще молода; мы, утомленныеполитической реакцией последних царствований, как-то не замечали, что духовнаякультура страны, несмотря на ветхие формы государственности, достигла своихвершин, что появление так называемых декадентов вовсе не случайно, чтоони — подлинные вестники культурного перелома. Такие благоуханные, ноядовитые цветы могли вырасти лишь на почве большой, себя пережившей культуры.Декаденты поработали немало над умами и сердцами современников: «Нет никакихбезусловных ценностей. Все относительно. Посмеяться можно над всем. Да исвятынь никаких нет. Недурно было бы вообще 123 все послать к черту». Это было все сказано очень тонко иостроумно, а иными и не без демонической глубины. Леонид Андреев повторял то жесамое, но при этом огорчался, скорбел и плакал: ему было жаль человека. Онбунтовал как декадент, но бунт его был какой-то женский, истеричный исантиментальный. Менее тонкий, чем поэты-декаденты, он был, пожалуй, болеехарактерен и определителен для нашего культурного безвременья, чем они. И, какличность, Андреев мне всегда представляется не столько отравителем современногоему поколения, сколько жертвою: его самого отравили и замучили те странныетемные силы, которые незримо вошли в нашу жизнь и разложили ее.У Леонида Андреева был особый внутренний опыт, скажем«мистический» (я говорю это не на основании его писаний, а по личномувпечатлению), но религиозно Андреев был слепой человек и не знал, что ему делать с этим опытом. В нем и тени небыло того холодного цинизма, который присущ упадочникам. Он был воистинухороший человек, но человек замученный предчувствиями, растерявшийся изапутавшийся.Но вот наступила для России пора великих испытаний —мировая война с Гогенцоллернами. Тогда сразу наметилась в русском обществемежа: тут одно поле, а тут иное. Надо было как-то непоколебимо решить для себявопрос о том, с кем ты, — вопрос о России, в которую «можно только верить»по слову поэта. 124И у Андреева, несмотря на его маловерие, такая вера в Россию нашлась.Я вернулся из Италии на восьмом месяце войны и в эти днивидел Андреева. И вот тогда впервые я услышал от Андреева слова не о себе, акакие-то страстные и решительные речи о той, которую он чувствовал, очевидно,как мать, как что-то живое и личное, — о России. Декадент, настоящийдекадент таким языком говорить не мог. Может быть, статьи Андреева о России,Германии и войне были совсем неудачны, но для него, как человека, они быливажны. Важно и значительно было то, что за маревом его отчаяния нашлась у неговсе-таки где-то в глубине сердца тоска по отчизне.14 января 1920 г.125 Борись Зайцев127 В 1901 году в «Журнале для всех» я прочитал маленькийрассказ с подписью: Леонид Андреев. Рассказ мне понравился чрезвычайно. Я забылего теперь. Знаю только, что речь там шла о разливе, чуть ли не под Пасху.Помню также, меня удивило — неужели может быть талантливый писатель с именем Андреев? Но скоро появилось еще нечто, вновьАндреева; это было «Молчание»; и стало ясно, что новая звезда взошла на небенашем.Я решил Андреева увидеть. Мне так сильно этого хотелось, чтооднажды сел я и поехал по Москве, узнал адрес его в «Курьере» и махнул наВладимиро-Долгоруковскую. Там долго искал его жилья; нашел высоко, в котором-тоэтаже бедную квартирку и попал с черного хода в кухню, где стирали. Матушкаего, простая и хорошая русская матушка, проводила меня к сыну, в кабинет. Этот кабинет быль крошечный, сокошком на

«Рассказа оСергее Петровиче» можно обнаружить автобиографические черты. Довольно близкознавший Андреева в годы его зрелости Георгий Чулков удивлялся, тому, что этотвзрослый человек упорно читает и перечитывает подростковые «романы с приключениями».Однако сам Андреев, став уже известным писателем, отметит в автобиографии, что«моментом сознательного отношения к книге считаю тот, когда впервые прочелПисарева, а вскоре затем “В чем моя вера?” Толстого. Это было в классечетвертом или пятом гимназии; и тут я сделался одновременно социологом,философом, естественником и всем остальным. Вгрызался в Гартмана и Шопенгауэраи в то же время наизусть (иначе нельзя было) вызубрил полкниги “Учение о пище”Молешотта».Настоящая жажда «истин» обуяла подростка Андреева лет втринадцать-четырнадцать. Конечно, и раньше ему приходилось разрешать вопросы одобрых и злых поступках: этим озабочены и Мелит Николаевич из «Алеши-дурачка»,и восьмиклассник Шарымов из «Молодежи». Его, как и всякого мыслящего подростка,волновали в первую очередь морально-этические проблемы: дружба, доносительство,отношение к слабому. Но с годами он задумался и над социальными вопросами,чему, впрочем, мало способствовала атмосфера всеобщей придавленности 1880-х,когда Россия, по меткому блоковскому выражению, спала «под игом черных чар» ивсе ее прогрессивные силы были «рукой железной зажаты в узел бесполезный». Инадо сказать, что в пространстве социальных идей вкусы подростка Андреева быливесьма наивны.35 «Учение о пище, общепонятно изложенное Я. Молешоттом»21* —переведенная на русский язык научная книга была в 1860 – 1870-е годыособенно популярна в России. Ее содержание можно сравнить, пожалуй, с трактатамио голодании, особом способе дыхания или чудотворной уринотерапии, бродящими всписках в позднее советское время. Подобные радикальные научные (на гранипсевдонаучных) идеи всегда имеют некоторый резонанс среди не слишкомобразованной и вдумчивой публики. Голландский доктор-физиолог Якоб Молешоттстоял на позициях крайнего материализма и полагал, что все духовные процессытак или иначе модулируются обменом веществ. Человек думает то, что онест, — проповедовал доктор Молешотт, его книга изобиловала многочисленнымисоветами по дневному рациону и рецептами по решению острых социальных проблем:«Ничто не подавляет до такой степени наши духовные силы, как голод. От голодаголова и сердце пустеют». Таким