Дубачка это

Порно рассказы: дубачка - секс истории без цензуры Лучшие истории про секс на тему дубачка, всего в нашей базе 5 результатов, возбуждающие ваше воображение порно рассказы, собраны в одном месте, для удобства выбора и чтения. Эротические и порно истории про секс в жанре дубачка содержат в себе реальный или вымышленный рассказ о сексуальных приключениях главного героя, в различных эротических ситуациях с чувственным сексом, любовными романами как вымышленными так и описанными по реальным событиям. Мы собрали самые извращенные сюжеты порно историй в жанре дубачка, самые развратные сцены без цензуры! Выбирай понравившийся рассказ про сексуальные и порно приключения, наслаждайся эротической фантазией авторов. Лёшкины университеты (глава 5) Медленно тянулись дни. Очередная, кажущаяся бесконечной неделя, как и все предыдущие, начиналась давящим на сознание понедельником. Лёшка стоял в мастерской у верстака и пытался унять дрожь в руках. Недавно их отряд пригнали с "физо" и, не дав времени на отдых, тут же отослали в... Лёшкины университеты (глава 16) Чем ближе Лёшка приближался к административному корпусу, тем сильнее у него начинало биться сердце. Идя по аллейке между ровно остриженных кустов самшита, он перебирал в голове все свои возможные проступки, за которые стукачи могли "вломить" его администрации. Однако, как он ни старался... Лёшкины университеты (глава 13) То, как попался "Храп", с определённой долей справедливости можно было бы считать невероятным стечением роковых обстоятельств. И хотя многие впоследствии полагали, что это всё было ему в наказание от Проведения за свою излишнюю самоуверенность и беспредел, которым он славился, задержали... Лёшкины университеты (глава 14) Погружённый в свои мысли, "Турист" отправился слоняться по территории без дела. То, о чём говорил "Михей", хоть и не было лишено здравого смысла, однако сколачивание собственной бригады не решало проблемы по сути. Да и занимало это всё слишком много времени, а "Туристу" хотелось проучить... От тюрьмы, да от сумы. часть 1 А вам доводилось сидеть когда-нибудь в камере смертников? Уверен, что нет. А мне доводилось. Это было давно... очень давно. В начале семидесятых прошлого века. Меня приговорили к расстрелу за то, что я убил двух подонков, покушавшихся на честь моей девушки. Впрочем, на мою честь они покушались...

Соленый клитор. Забиты тюрьмы и зоны страны Советов 'Подмудными гнидами', 'Подзалупной перхотью', 'Сталиными', 'Хрущевыми', ''Муссолини ', 'Махно', 'Уксусами' — спектр кликух безграничен. Красавец парень может быть 'Сморщенным калом', урод — 'Мэрилин Монро', инвалид без ног 'Брумелем'. С кликухой зэк свыкается и даже на свою фамилию не отвечает, забывает ее. СЕКСХРЮША Коллективные формы зэковского онанизма распространены широко и повсеместно и называются сеансами. Онанируют большинство зэков, 'восхищаясь' актрисами, телеаэробикой, фильмами, разглядывая журналы, читая сексуальные описания в художественных произведениях. Они устраивают подглядывания за женщинами-вольняшками в туалетах, в школьных классах, забираясь под лестницы, наблюдают за сношениями с педерастами. В Пятой новосибирской зоне, расположенной в густонаселенном районе города, по тайной договоренности с зэками за плату женщины и даже девушки в оговоренное время выходят обнаженными на балконы. При помощи особых переносных эркеров-зеркал в зоне ловится их отражение. Женщины при этом, как в половых плясках зулусов и бушменов, совершают сексуально-пригласительные движения, играют с партнершами, вступают в половое общение с любовниками. Такой 'балконный стриптиз' смотрят десятки зэков, при этом онанируют — 'плывут' по зоновской терминологии. Подобный сеанс в летний солнечный день стоит 200-300 рублей, два месячных заработка среднего инженера. В Новосибирской тюрьме дубачка-надзирательница Оля зарабатывала еще больше. Она показывала свой половой орган в кормушку, когда работала в ночные смены. Паханам разрешалось даже трогать и щупать — при этом с каждого в камере взималась плата в десять рублей. За смену она зарабатывала тысячи и прославилась под кликухой Олечка — Золотые Крайки. Все советские зоны постоянно пребывают в психозах — ожиданиях амнистий, помилований. И к этому добавляется психоз сексуальности. Ни с того, ни с сего ночью, словно по команде, все спросонья начинают заниматься онанизмом. Двухэтажные койки раскачиваются, скрипят, зэки кричат, вскакивают, как ошалелые. Старики говорят: 'Был опять заплыв, насмотрелись телевизора'. Бывает, в рабочее время начифирятся и вот кто-то подбегает с раскрытой ширинкой к пидору и давай обнимать его и онанировать

- милиционер (сигнал) Двенадцать на два - на побегушках Двигать фуфло - лгать Двустволка - женщина, одновременно совершающая половой акт с двумя мужчинами Двушка - два года лишения свободы Девка - пассивный гомосексуалист Дедушка - у несовершеннолетних лицо, отбывшее в следственном изоляторе более 3 месяцев поднять(ся) на дедушку - изменить (повысить) статус несовершеннолетнего в следственном изоляторе путем проведения прописки Двинуть - 1) что-либо отдать; 2) ударить Декабрист - лицо, отбывающее административный арест за хулиганство Делать красиво - поджечь Делать ломку - добиваться признания Делать ноги - убегать Дело - 1) преступление (кража, грабеж и т.д.); 2) участие в чем-либо дело верное - хорошо подготовленное преступление дело мокрое - убийство дело пришить - обвинить в несовершенном преступлении дело сработать - совершить преступление не при делах - ни при чем Деловой - опытный преступник, пользующийся уважением Деляна - уголовное дело Демократизатор - резиновая дубинка (ПР-73) Дербанить - воровать, растаскивать Дергать - вызывать на допрос, беседу Дергаться - 1) нервничать; 2) вести себя вызывающе Деревянные - российские (советские) деньги Держать - принимать за кого-либо держать верх - возглавлять держать краба - пожимать руку держать мазу - 1) защищать (не выдавать) подельника (ов); 2) не ударить в грязь лицом держать масть - иметь власть держать стойку - не идти на признание Дерзкий - в широком смысле наглый, нахрапистый, самоуверенный и т.д. дерзкий на руку - 1) наглец; 2) человек, дающий волю рукам дерзкий пассажир - наглый, не боящийся ничего осужденный Дерни отсюда! - уйди! Дернуть на этап - неожиданно этапировать Десант - незаконная передача в ШИЗО, ПКТ Десантник - осужденный, посланный совершить незаконную передачу в ШИЗО, ПКТ Дешевка - оскорбление Дешевый - ненадежный, продажный Джунгли - лесное ИУ Дичка - дикорастущая конопля Для фортецела - напоказ, для вида Доброе утро (гутен морген) - кража на рассвете Догнать (догонять) - догадаться, понять Дойти - обессилеть Доктор - адвокат Долбиться - заниматься гомосексуализмом Доля - часть добычи, приходящаяся на одного участника быть в доле - получать часть награбленного Дом родной - колония, тюрьма Домушник - квартирный вор Допрыгаться - дождаться Дорога - нелегальная связь между колониями, а также между колониями и волей Доска - икона Достукаться - дождаться Доходяга - худой, истощенный человек Доцент - кличка тупого человека Драпать - убегать Драть (отодрать) - совершать половой акт (в грубой форме) Дриснуть - 1) убежать; 2) испугаться Дрочить - онанировать Друган - товарищ, друг Дрыхнуть - спать Дрянь - наркотик Дубак (дубачка) - контролер Дубарно - холодно Дубинал - резиновая дубинка (палка) дать дубинала - избить резиновой дубинкой (палкой) Дуборез - судмедэксперт Думка - подушка Дунька Кулакова - онанизм Дуплить - избивать Дупло - заднепроходное отверстие Дура - пистолет Дурдом - психбольница Дурогон - человек, говорящий невесть что Дурь - наркотик женатая дурь - анаша с табаком Душняк - создание жестких условий для осужденных с целью изменения их поведения и наведения порядка Дырявый - пассивный гомосексуалист Дышать - разговаривать Дятел - 1) осведомитель; 2) активный гомосексуалист Ебатория - хлопотное, нудное дело Ебистосить - ругать Ебонат натрия - ругательство Егорка - глупый человек Едало - рот Единоличник -

В камере было жарко. Адская вонь давно не мытых тел.

Я бросил матрас на свободное место.

— Братела, откуда будешь?  — спросил золотозубый,  — и за что чалишься?

— Я обязан отвечать?

— Ну, ты же попал в коллектив, расскажи о себе. А мы послушаем. Интересно же. А то скучно здесь.

— Сейчас я тебя развлеку,  — доставая заточку из сапога,  — сказал я,  — Тебя как порезать? Вдоль или поперёк?

— Э-э, Юрок, ты чё сразу надулся, как мыльный пузырь?  — парень спрыгнул с верхних нар.

По всему было видно, что мне с ним не справится. Он двигался мягко, как кошка. Вероятно, он неплохо владел восточными единоборствами.

Я спрятал заточку, злясь на себя — плохое начало.

— Курить будешь?  — Спросил Сан Ли, так звали моего будущего учителя Корейца.

— Буду,  — ответил я,  — спасибо.

Я вытянул сигарету из протянутой пачки.

— Никогда не говори больше: «спасибо»,  — сказал золотозубый.

— Почему это?

— Патаму што: «Спаси боже мою сраку от армянского хуя»,  — ответил он.

— А как надо?

— Благодарю,  — сказал Сан Ли.

Лучше всех горел журнал Огонёк, неплохо шли вафельные полотенца, свёрнутые в трубочку. Золотозубого звали Витёк. Он классно варил чифир. Профи. Ему удалось пронести почти два килограмма под видом махорки. Он соединил раскрошенный плиточный чай «Белочка» с сосновыми опилками...

Дни сплетались с неделями. Недели с месяцами. Все в хате уже знали друг о друге всю подноготную.

Вскоре я знал УК досконально и, услышав номер статьи, мог слово в слово процитировать, о чём она. Не прошло и полгода, как я мог разбираться во всяких судебных закорючках и зацепках похлеще любого юриста. Сокамерники стали просить меня написать им кассационные жалобы. Я с радостью это делал. Написал и себе. Узнав об этом, родственники потерпевших написали встречную жалобу, что мне мало дали...

Моё дело пересмотрели. Меня приговорили к смертной казни. Я сидел в одиночке. Теперь там дни сплетались в недели, а недели в месяцы. Я ждал. Когда меня помилуют или увезут в исполнительную тюрьму для...

По-правде говоря и, не ждал вовсе. Устал или привык. Читал книги, перекрикивался с друзьями, мечтал о женщинах и свободе. Чесал языком с дубаками и дубачками. Время, будто, остановилось для меня. Иногда я даже не знал, какой день недели и какое число.

•  •  •

— Осужденный. Фамилия, имя отчество. Начало срока, конец срока,  — дубачка зыркнула на меня и спросила,  — это правда, что ты не сбежал и вытащил прапорщика из горевшего автозака?

Я ответил и добавил:

— Неправда — он был ефрейтором.

— А чё не сбежал?

— Чтобы такие суки, как ты, спрашивали.

— Дубинки хочешь?  — Дубачка была сильно зла. Я был последним. Стоял один в изорванной одежде и без мешка.

— Ну, идём,  — она придала мне дубинкой направление.

Я вошёл в пустую камеру. Сильный удар резиновой дубинкой по спине.

— Хочешь ещё?

— Хочу. Только не гладь больше, не надо. Ударь, так, как хотела бы ударить убийцу. Конченую мразь.

Я упёрся руками к стене, ожидая удара.

Шелест перелистываемых страниц. Удара не последовало.

— Юр, но ведь ты защищал свою женщину? За что 

же тебя так...

— Я отнял жизнь у двух людей. Третий скончался в больнице. Это справедливо. Я должен быть наказан. Ударь меня. Только не гладь. Ударь со всей силы.

Она ударила. Я сложился пополам. Адская боль. Но мне это нравилось.

— Ещё!

— Нет, я выполнила твою просьбу, теперь проси, что хочешь.

— Отдайся! Прям здесь и сейчас.

— Юр я не могу. Я замужем, попроси, что-то другое

— Курить хочу. Дай сигарету или папиросу.

— Хорошо, я выполню, обещаю,  — сказала она и крикнула,  — в камеру его!

Внезапно кормушка открылась и в ней показалась симпатичная мордочка дубачки.

— Юра, лови,  — передавая мне наволочку с сигаретами, сказала она.

— Лена! Блядь, я просил только одну сигарету, а здесь, наверное, 50 пачек.

— Юр, иди ты на хуй. У тебя было желание? Я его выполнила. В расчёте?

— Неа. Позволь тебя в губки поцеловать?

— Пошёл в жопу! Я же тебе сказала, что замужем.

Кормушка закрылась. Кроме сигарет в наволочке оказался чай, сахар и сало.

Иногда, глубокой ночью мы вели степенные разговоры. Больше всего мне нравилась Лена. Она не позволяла мне щупать сиськи и совать руки между ног, потому что была замужем. Зато, как оказалось, мы читали с ней одинаковые книги и смотрели одинаковые фильмы. Она часто просила меня извинить её за то, что ударила меня тогда.

И если я её сильно попрошу, то она бросит своего мужа, и будет делать всё, что я захочу.

Конечно, я не желал ей зла. И категорически был против. Однако она таскала мне постоянно, то сигареты, то еду. Я упрашивал её не делать этого. Но она всё равно это делала.

— Юр тебя скоро убьют, но я постоянно молю Бога, чтобы тебя помиловали. Это не справедливо. Почему подонки ходят на свободе и творят свои гнусные дела, и им за это ничего не бывает? Юрочка прости меня, за то, что я тебя тогда ударила.

— Лен! Блядь, ну хватит уже. Ты не виновата и не стоит просить у меня прощения. Я сам напросился. Получил и доволен.

Ещё была Зоя. Я называл её Зайкой. Сначала она категорически отрицала всё и вся, а потом приподнимала кофточку и позволяла ласкать свои груди.

Я ласкал, а другой рукой ласкал себя. Потом она вставала на табуретку, и я ласкал её между ног. Иногда мы кончали вместе. Зоя сразу убегала и не подходила до утра.

Однажды ко мне в камеру подселили парня. Он не был смертником. Кажется, он поднялся с малолетки на взросляк, по достижению 18-тилетия.

Его звали Влад. Он не был рассказчиком, но любил слушать. Я был у него мамочкой, рассказывающей на ночь сказки и разные истории, прочитанные из книг или придуманные из головы.

Когда нас выводили на прогулку, многие кричали мне всякие гадости о нём, но я не слушал. Зайка перестала позволять щупать её, завидев у меня сокамерника, Лена, тоже, прекратила наши беседы.

В один из банных дней, мы мылись в душе, Влад стал странно вести себя.  

То он стеснялся раздеться, то на вопрос потереть ли ему спинку, категорически был против. Со мной тоже творилось, что-то не ладное.

У смертников есть поговорка: «Раз я скоро сдохну, то мине всё похуй! »

Я подошёл к нему сзади и с силой прижался к его телу. Мои руки стали, невольно, мять его сиськи нулевого размера. Мне вдруг, захотелось того с парнем. И это было вовсе не противно. Я просто хотел его. Я очень хотел выебать его в жопу прямо в душе. Ещё я хотел дать ему за щеку и в момент оргазма разбрызгать ему свою сперму на лице.

— Юрочка,  — сказал он,  — я тоже этого хочу, но ты ведь не сделаешь мне больно?

— Конечно, не сделаю,  — растерялся я, помогая себе рукой.

Владка отбросила мою руку и прошептала на ухо: «Не торопись, милый, потерпи до дома»

Дома она протянула мне водяную смазку и со словами: «Теперь я полностью твоя», позволила заняться с ней любовью...

Как она сосала? Толька тогда я понял, что женщины не умеют сосать. Потому что у них нет хуя и они не знают, что нравится мужчине. А её жопа? Бывало я ебал её по пять раз на дню. И раком, и боком, стоя и лёжа. Владка, как никто другой, чувствовала, когда надо сжать покрепче, а когда расслабить своё «влагалище». Кончали мы по-обыкновению вместе.

Кажется, я был счастлив. Судьба подарила мне любовь. Пусть и не женщину...

Но настал день, когда мне сказали: «Выходи». Судьба вновь надсмехалась надо мной. Сказавшей была Лена. Она плакала, вытирая слёзы платком с Чебурашками и Крокодилами Генами. Владка упала на колени и дико вопила: «Юрааа! Не бросай меня! Я умру без тебя! ».

Нет, меня не расстреляли. Заменили на 15 лет. Но я никогда больше не встречал ни Лену, ни Зайку, ни Владку. Если они живы — счастья им и любви, а если нет, пусть земля будет им пухом.

Парень вновь сидел в милицейском кабинете. На сей раз за длинным столом напротив него сидели двое: человек в штатском и его знакомый доктор (тоже в обычной одежде, а не в халате)

— Итак, Вы, утверждаете, что вас зовут Николай Геннадьевич Прозоров?

— Ну, да — сказал Николай, начиная злиться, — Сколько можно повторять?

— Вы утверждаете, что Вас изнасиловал в заднепроходное отверстие, — сверяясь по бумагам, спросил следователь, — с особой жестокостью, Ваш бывший школьный товарищ Михаил, с которым...

— Да утверждаю, — соскочил со стула подследственный.

— Сядьте! — негромко, но с нажимом в голосе сказал штатский, — А ответьте, Николай, какой у вас вес?

— Что? — не понял подследственный, — какой, какой? Под сотку будет.

— А у вашего друга, который жестоко вас насиловал?

— 57, — незамедлительно ответил, мужчина.

— А откуда вам это известно? И как мог этот доходяга изнасиловать в два раза большего мужчину, исходя из его веса?

— Не знаю... , — ответил «здоровяк»

— Позади Вас зеркало, внезапно заговорил доктор, — подойдите к нему и взгляните на себя.

ЛжеНиколай встал со своего места, повернулся, сделал пару шагов в сторону зеркала и... замер.

— Что это с ним? — заволновался штатский

— Припадок, — спокойно ответил врач, — я знал, что так произойдёт. Его мозг подменил понятия. Михаил возомнил себя Николаем, но по-прежнему считал себя жертвой. Сейчас он выйдет из ступора и вспомнит, кто он есть на самом деле.

«Сейчас», растянулось гораздо больше чем на час. Наконец, он ожил и, разразился горькими рыданиями. Вскоре он подтвердил, что его имя Михаил, а насильника Николай. На вопрос, чем он разрубил на куски своего друга и, как это произошло, Михаил отвечать отказался, по простой причине — он ничего этого не помнил.

— Доктор у меня нет больше вопросов, он Ваш, — сказал человек в штатском и покинул кабинет.

Откашлявшись, доктор поведал странные вещи своему пациенту. Медицинская экспертиза заднепроходного отверстия изнасилованного не обнаружила следов спермы и того, что «Его жёстко ебали в этот самый проход».

— Так что ты, Михал не пидарас. У тебя там чуть ли не «девственная плева», — усмехнулся доктор, — не знаю, откуда ты всё это выдумал? Или видел, находясь в сумеречном состоянии. Но ты действительно изрубил на куски человека неизвестным холодным оружием: секирой или катаной. Может боевым топором? Его всё ещё ищут... это оружие...

Но это был не твой друг Колька, а мужчина 51 года от роду. Как ты оказался в его квартире, ты, конечно, не помнишь? — получив утвердительный кивок, доктор продолжил, — он тоже не мог изнасиловать тебя. Его бывшая жена показала, что он импотент, именно поэтому она ушла от него. А твой друг Колька, жив и здоров и о тебе не слышал последние 10 лет ничего. Вы не встречались ни разу после школы. К тому же он живёт в другом городе. Что скажешь?

— Мне нечего сказать, — развёл руками Михаил.

— Если бы ты тогда не отказался от стационарного лечения, возможно, этого бы и не произошло. А теперь я тебе ничем помочь не могу. Тебя отправят на психиатрическую экспертизу, а оттуда, догадайся с трёх раз: куда?

— В спецбольницу на неопределённое время?

— Именно, — погрустнел доктор, — оттуда редко кто возвращается, затем он достал из кармана стеклянный пузырёк, на котором было написано: «элениум 100 таблеток», — держи это тебе. Средство ещё не поступило в продажу, но должно тебе помочь...

— Элениум? — усмехнулся больной на голову, но тут же осёкся под тяжёлым взглядом врача.

В пузырьке лежали ярко алые круглые таблетки. «Это не элениум!», — догадался Михаил.

— Спасибо! — крикнул он в закрывшуюся за врачом дверь...

Ручкой было написано: «1 раз в день или два. Пролонгирующий эффект. Опасно!». Мишаня закатился одной и стал ждать своей участи.

***

Прекрасная дубачка подвела его к двери, на которой была огромная надпись красным: «Камера — Музей».

— Специально для таких, как ты, — усмехнулась она, — заходи?!

Внутри обнаружился бетонный «гроб» посредине деревянный стол и длинные цепи аж четыре штуки.

— Не дёргайся! — сказал дубак, поигрывая дубинкой, я тебя пополам сломаю! Пристегни особо опасного, Маша.

Маша ловко пристегнула цепями особо опасного по рукам и ногам.

— А если я ссать захочу? — улыбнулся этапируемый.

— Цепи на то и рассчитаны, — показывая на паршу, пояснил здоровенный детина.

Таблетка начала действовать. Но совсем не так, как те прописываемые. Её действие было похоже на наркотическое. Мишаня никогда не принимал наркотики, но догадался, что так и должно быть. Краски из блёклых превратились в яркие. Мир изменился. Парень внезапно обрёл душевную силу. Ему стало легко и свободно. Внутренним зрением он рассмотрел устройство замков цепей и по мановению душевного порыва освободился. Цепи просто опали. Встав возле двери, и держа цепи в руках, он дико закричал: «Помогите! Насилуют!». Глаз Марии несколько раз блеснул в глазке, она открыла дверь. Это было вопиющее нарушение правил. Но девушка знала, что цепи не дадут преступнику дотянуться до неё. Не знала она одного — цепи не удерживали преступника.

— Ну что сучка? — подставляя к её шее обоюдно отточенный нож, спросил насильник, — сосать будешь или голова с плеч?

— Буду сосать! — закивала головой перепуганная женщина.

Она быстро опустилась на колени, расстегнула пуговицы брюк зэковской робы и, ухватив правой рукой член насильника со всею пылкостью и страстью принялась облизывать его яйца и ствол круговыми движениями, поглядывая на огромный нож у своего горла. Добравшись до головки профессиональная хуесоска, обхватила её своими прелестными губками и, совершив поцелуй страсти, причмокнув, отпустила её. Затем она повторила это ещё раз и ещё. (Порно рассказы) В это же время её рука поигрывала с шарами мужчины. Левую женщина опустила к себе в трусики и, мастурбируя доставляла себе ни с чем не сравнимое наслаждение. Она знала, что умрёт, если сделает, что-то не понравившееся сумасшедшему. Однако её мазохисткая натура упрятала страх куда подальше.

Женщина начала загружать член новоявленного любовника прямо к себе в горло, делая глотательные движения. Михаил давно бы потерял сознание, но эти таблетки делали с ним что-то иное, непостижимое его разумению. Он всё чувствовал. Ему даже казалось, что он читал мысли Маши. Отбросив нож в сторону, осторожно прикрыв дверь, он приподнял девушку разорвал её форменную юбку и трусики (откуда только силы взялись), с силой вошёл в неё. Она застонала от наслаждения и стала яростно двигаться, Ей этого хотелось. Очень хотелось. Китель, галстук, рубашка полетели на пол. Сорвав лифчик, она зашептала на ухо мужчине: «Выеби меня! Выеби, как последнюю шлюху! Засади поглубже. Бей, Бей!». Её любовник делал то, что она просила, он ебал её, со всей силы. Бил своим хуем её влагалище сколько мочи. Он ебал её как распоследнюю шлюху, развернув к себе задом, ухватив за волосы, втыкал свой член попеременно то в пизду, то в жопу. Почувствовав приближение оргазма, Михал опустил её на колени и орошал лицо и волосы своей спермой.

Любовница, наслаждаясь, облизывала её губами, смазывала пальцами и пихала их себе в рот, обсасывая, будто сладкую мороженку. На её лице было неописуемое наслаждение...

Дверь открылась. В камеру полетели гранаты со слезоточивым газом...

А вам доводилось сидеть когда-нибудь в камере смертников? Уверен, что нет. А мне доводилось. Это было давно... очень давно. В начале семидесятых прошлого века. Меня приговорили к расстрелу за то, что я убил двух подонков, покушавшихся на честь моей девушки. Впрочем, на мою честь они покушались тоже.

Камера смертников — это одиночка. Впрочем, иногда в ней сидело двое и даже трое. Вместо шконок там стоял «гроб». Эдакое скульптурное произведение из цемента и песка. Вероятно, оно должно было пугать смертника? Да, хуй-то там! Большинство смертников знали, на что шли, и знали чем это чревато. Не все соглашались с тезисом, что месть — это самое плохое, что придумано человечеством. Что есть другие пути, чтобы наказать насильника твоей жены, дочери... Да мало ли? Закон и порядок всегда защищал тех, кто больше заплатит, а простым смертным приходилось брать правосудие в свои руки. Иногда у них это неплохо получалось. Но приходилось платить. Я тоже платил. Я ждал, когда приговор приведут в исполнение...

Не все были такими. Были и такие, коих я с радостью задушил бы собственными руками, хотя и стоял с ними на «одной доске». Но рассказ не о них, а обо мне. Я не видел ничего экстраординарного, что зэки и дубаки относились ко мне с сожалением и пониманием. Часто, проходя мимо моей хаты, зэки резко открывали мою кормушку и забрасывали туда колбасу, сало, масло хлеб, сигареты, да что придётся. Дубаки закрывали глаза на это. Да что говорить они часто передавали мне подогрев от людей, которых я не знал. Однажды дубачка принесла мне пузырь водки и шмат сала.

— Юр, это тебе из девятнадцатой... А ты выпьешь, не буйный становишься?

— Да ты что, Зинуль, я становлюсь сонный,  — рассмеялся я,  — А не знаешь, почему они это сделали?

— Неа,  — покачала головой, Зинаида.

— У меня сегодня день рождения... 25 октября... 28 лет стукнуло. В тюрьме все про всех знают.

— Поздравляю!  — Сказала женщина,  — А знаешь я тебе тоже подарок сделаю. Обязательно сделаю! Вот, старший смены уснёт и сделаю. Ты только сильно не напивайся, ладно?

— Не буду,  — пообещал я,  — а давай со мной по соточке за мой день рождения?

Я налил в алюминиевую кружку сто грамм, отрезал пластик сала, уложил его на кусочек хлеба и протянул дубачке,  — закусить.

— Зина взяла кружку и сказала:

— Юр, ты хороший парень и сделал всё правильно, я тебя не осуждаю. Я желаю тебе, чтобы тебя помиловали, чтобы ты отсидел, пусть, пятнадцать лет, и вышел на свободу с чистой совестью, женился, на рожал маленьких юрчиков и девочек тоже.

Она резко опрокинула кружку, помахала рукой и стала быстро закусывать. Я налил себе чуть поменьше, выпил, пожелал ей здоровья и побольше денюжек.

Забегая вперёд, хочу сказать, что меня помиловали, я отсидел эти чёртовы 15 лет, и вышел на свободу с чистой совестью и без долгов. Так было написано на воротах зоны. Которые, открылись передо мной, когда 

пришёл час. Но тогда час ещё не пришёл. Я ждал подарка от Зины, теряясь в догадках, что сиё значит?

Оторвав пару страниц «Огонька», варил себе чифир. Ирония этого журнала, заключалась в том, сто он лучше всех горел, создавая меньше дыма и копоти. Тщательно отмыв кружку, я приступил к священнодействию. Сделал пару глотков, откусил от конфетки «Белочка», закурил беломорину. Кайф! А что ещё нужно, тому, кто ожидает своей смерти?

Дверь моей камеры открылась, пропустив небесное создание. Это была девушка лет 20-ти. На её голое тело был одет шерстяной костюм из тончайшей ткани, ладно сидевшей на ней. На ногах красавицы были тапочки. Я вперился в её грудь, не зная, что сказать. Это было что-то несуразное. Из ряда вон выходящее, нереальное. Наверное, я сходил с ума? Или у меня начались глюки от смеси водки и чифира?

— Я твой подарок,  — сказала девица,  — Зинка пришла к нам в хату и спросила, кто хочет быть подарком для Юрочки из 27-й, тот, что смертник? Но бесплатно. Девки давай орать, что на халяву не работают, а Зинка говорит: «Ещё приплатить надо будет, если старший проснётся и спалит». Я согласилась. А девки решили скинуться, если «шуба». Вспомнили про тебя. Ты хорошииий.

Она подошло поближе и, ласково погладила меня по щеке.

— Юр да ты не меньжуйся. Давай целоваться, А?  — глаза девицы заполыхали адским огнём. Она уселась ко мне на колени и полузакрыв глаза, вытянула призывно губы. Я тут же к ним присосался. Он были тёплые и сладкие. Моя рука невольно шарила по её груди. Это было так томно и приятно, мой член сразу же затвердел и уперся в её попу.

— Меня зовут Ира,  — пояснила моя будущая любовница, и сняла верхнюю часть одежды, обнажая прекрасные груди на божий свет. Я тут же их облапил руками и губами. У меня сильно кружилась голова от внезапно свалившегося на мою голову такого счастья. Ирочка слезла с моих колен, села рядом и стала мять и поглаживать, то, что было у меня под робой между ног. Это было так приятно, и давно забыто, что я начал стонать от наслаждения.

— Нравится?  — спросила она?  — и не дожидаясь ответа, соскочила с гроба. s) Отойдя метра на два, она стала что-то напевать и медленно раздеваться в танце. Я тогда ещё не видел стриптиза никогда в жизни. Но догадывался что это он. Сейчас по прошествии многих лет, могу с уверенностью сказать, что эротичнее и сексуальнее я никогда больше не видел и не увижу. Раздевшись полностью, Ирочка бросила свои трусики мне в лицо. Я их поймал и, поднеся к лицу, понюхал тот божественный запах женщины. Я знал тогда, что это западло, а мне было насрать. Мне было насрать и на то, что нельзя целовать пизду у бабы. Это тоже было западло, не по-мужски и тем более не по-пацански. Я притянул её нежное тело к себе 

и стал в исступлении целовать прямо там внизу между ног. Она стала отталкивать меня:

— Юр, ну, ты чё!? Нельзя же так? Перестань! Ну, пожалуйста...

— Тебе, что не нравится?

— Нравится! Юрочка! Страшно нравится! Но нельзя же?  — её глаза выражали желание и вместе с тем не понимание.

— Ну, ты же никому не расскажешь, а мне не придётся,  — криво усмехнулся я.

— Какой же ты...  — она ухватила моё лицо в свои руки и стала яростно целовать его, повторяя,  — не хочу, не хочу, не хочу!

— Чего не хочешь?  — не понял я

— Ах дурак, вот дурак,  — расплакалась она,  — ды, выебешь ты меня, наконец?

Я понял. Она не хотела моей смерти. Я стал любить её. Не знаю, была ли она проституткой, или просто опытной женщиной, но еблась она очень превосходно. Чувствуя партнёра от и до. Мне по крайнеё мере очень понравилось. И даже после всего я хватался за её сладкую жопу и гладил гладкие, мягкие сиськи, боясь забыть их вкус и ощущения своих рук.

Потом кормушка открылась. В ней появилась симпатичная мордашка Зины. Она спросила:

— Ну, как подарочек? Понравился?

— Спасибо, Зинуль! На все сто! Очень понравился!

— Живи, Юр. Пусть тебя помилуют,  — кормушка закрылась. Мне показалось, что я услышал рыдания. Нет, конечно же, нет! Это мне показалось...