Знакомства лукоянов

Автор: � | 2025-04-17

Лучшие знакомства Лукоянов Лучшие знакомства Лукоянов Лучшие знакомства Лукоянов Чат знакомств Лукоянов Отношения и знакомства Лукоянов Просто знакомства Лукоянов

Знакомства в Лукоянове (г. Лукоянов)

То же время меня извещают, что вход и выход из Москвы запрещены. Эта последняя новость и в особенности неизвестность вашего пребывания останавливают меня в Болдине. Приехав в Москву, я мог опасаться, или, лучше сказать, я надеялся не найти вас там. Между тем, слух, что Москва опустела, подтверждался и успокаивал меня. Вдруг я получаю от вас маленькую записку, из которой узнаю, что вы вовсе и не думали выезжать. Я беру почтовых лошадей, приезжаю в Лукоянов; мне отказывают в выдаче паспорта под тем предлогом, что я выбран для надзора за карантинами моего округа. Я решился продолжать мой путь, послав жалобу в Нижний. Переехав во Владимирскую губернию, я вижу, что проезд по большой дороге запрещен, и никто об этом ничего не знал; такой здесь порядок! ПУШКИН - Н. Н. ГОНЧАРОВОЙ, 26 ноября 1830 г., из Болдина. В минуту моего выезда, в начале октября, меня назначают окружным инспектором. Я непременно принял бы эту должность, если бы в то же время не узнал, что холера появилась в Москве. Мне стоило большого труда отделаться от инспекторства. Потом приходит известие, что Москва оцеплена и въезд запрещен. Затем мои несчастные попытки убраться; потом известие, что вы не покидали Москвы. ПУШКИН - Н. Н. ГОНЧАРОВОЙ, 2 декабря 1830 г., Платово. Явился г. Ульянинов (бывш. лукояновский уездный предводитель дворянства). Во время холеры, рассказывал он между прочим, мне поручен был надзор за всеми заставами со стороны Пензенской и Симбирской губ. А. С. Пушкин в это самое время, будучи женихом, находился в поместьи отца своего в селе Болдине. Я отношусь к нему учтиво, предлагая принять самую легкую должность. Он отвечает мне, что, не будучи помещиком здешней губернии, он не обязан принимать должность. Я опять пишу к нему и прилагаю министерское распоряжение, по коему никто не мог отказаться от выполнения должностей. И за тем он не согласился и просил меня выдать ему свидетельство

Знакомства с женщинами Лукоянов, Россия

На проезд в Москву. Я отвечал, что, за невыполнением первых моих отношений, свидетельства выдать не могу. Он отправился так, наудалую; но во Владимирской губ. был остановлен и возвратился назад в Болдино. Между тем в Лукоянов приехал министр (гр. А. А. Закревский).- "Нет ли у вас из дворян таких, кои уклонились бы от должностей?" - "Все действовали усердно за исключением нашего стихотворца А. С. Пушкина".- "Как он смел это сделать?" - Пушкин получил строгое предписание министра и принял должность. Г. Ульянинов прибавил: позднее, в бытность мою в Петербурге, я познакомился с Пушкиным в Английском клубе, где он подошел ко мне, говоря: "Кажется, это вы меня так притеснили во время холеры?" П. М. ЯЗЫКОВ (брат поэта, Н. М-ча). Из записок. Рус. Арх., 1874, I, 799. Въезд в Москву запрещен, и вот я заперт в Болдине. Я совсем потерял мужество и не знаю в самом деле, что делать? Ясное дело, что в этом году (будь он проклят) нашей свадьбе не бывать. Мы окружены карантинами, но эпидемия еще не проникла сюда. Болдино имеет вид острова, окруженного скалами. Ни соседа, ни книги. Погода ужасная. Я провожу мое время в том, что мараю бумагу и злюсь. Не знаю, что делается на белом свете. Я становлюсь совершенным идиотом; как говорится, до святости. ПУШКИН - Н. Н. ГОНЧАРОВОЙ, 11 октября 1830 г. Болдино. 19 окт., сожж. (ена) X песнь (Евгения Онегина). ПУШКИН. Пометка в черновой тетради. Рус. Старина, 1884 г., т. 44, стр. 339. Я сунулся было в Москву, да, узнав, что туда никого не пускают, воротился в Болдино да жду погоды.- Ну уж погода! Знаю, что не так страшен черт, як его малюют; знаю, что холера не опаснее турецкой перестрелки,- да отдаленность - да неизвестность - вот что мучительно. Хоть я и не из иных прочих, так сказать - но до того доходит, что хоть в петлю.-

Знакомства с девушками для вечеринки Лукоянов

Я пишу Вам, и на время эта несносная скука отлетела от меня. Дорогой Александр Арефьевич! Я хотела бы сказать Вам многое, спросить Вас о многом, есть во мне много неясного, чужого и враждебного мне, что меня пугает и отталкивает. Обыкновенно мало искренняя, я с Вами говорю просто и легко, может быть потому, что я Вас не знаю и как бы пишу себе, но мои письма читаются не Вами одним, а и посторонними, и это мешает, получается фальшь. Вы лучшего обо мне мнения, чем оно должно быть, но виноваты ли Вы в этом? Когда я теряю последние надежды и жизнь мне кажется скучной и ненужной, я вспоминаю Вас, мой добрый друг, и считаю себя эгоистичной и злой. Вы мой живой укор! Вот видите, невольно Вы сделали уже мне много добра. До свиданья, мой дорогой, славный, милый друг! Ведь мы скоро встретимся с Вами. Пишите мне на Лукоянов, я еду скоро домой.Вера Урванцева". Сколько затаенной радости дали тогда мне эти письма! Да, когда запели в Светлую Ночь "Христос Воскресе", мое сердце дрогнуло, как всегда, от духовной радости, и я невольно вспомнил в этот момент не только свою семью -- жену и детей, но и В. Н. Душою я был с нею. Быстро, как сияющая радость, промелькнула Светлая Утреня и Величественная Обедня с ее дивным пасхальным Евангелием любимого ученика Иисуса Христа, евангелиста, апостола любви Иоанна Богослова. Хор наш пел чудесно. Здесь мне невольно хочется привести слова великого певца Ф. И. Шаляпина ("Душа и маска") о церкви и о русском церковном пении: "Какие причудливые сталактиты могли бы быть представлены в планетарном масштабе, если бы были собраны все слезы горестей и слезы радостей, пролитых в церкви! Не хватает человеческих слов, чтобы выразить, как таинственно соединены в русском церковном пении два полюса, радости и печали". Перехристосовались пленные офицеры с батюшкой и между собою, напомнив этим священным обрядом первые времена христианства. Церковь опустела, но мне не хотелось уходить... Я гасил последние огни лампадок и свечей, и бледный утренний рассвет уже струился в окна чердака. Я, как зачарованный, смотрел туда... в даль, на восток, где моя Родина и где сейчас там тоже "Христос воскрес!". Святая пасхальная радость в эту ночь должна же и там затушить душевные муки людей, исстрадавшихся от ужасов войны и начавшейся в России "великой, бескровной..." А что революция в России началась, мы узнали сначала из коротких телеграмм в немецких газетах, а скоро подробности и из присланных в посылках русских газет. Первая телеграмма была об отречении от престола Государя Императора и Наследника и вслед за ней о таком же отречении Великого Князя Михаила Александровича и об образовании Временного Правительства во главе с князем Львовым. Сидя в плену и не читая русских газет, т. е. не имея возможности следить за внутренними событиями в России, мы были ошеломлены этими телеграммами. Наш священник о. Назарий, когда прочитали телеграмму об отречении Государя Императора, сказал: "Ну, погибла теперь Россия!" -- и заплакал. Когда мы начали его успокаивать и сказали: "Батюшка, ведь Государь сам отказался от престола, и, быть может, все делается к лучшему", -- он воскликнул: "Не верю, не может быть,. Лучшие знакомства Лукоянов Лучшие знакомства Лукоянов Лучшие знакомства Лукоянов Чат знакомств Лукоянов Отношения и знакомства Лукоянов Просто знакомства Лукоянов

Знакомства - магазины ugtek.ru Лукоянов

Мне и стихи в голову не лезут, хоть осень чудная, и дождь и снег и по колено грязь. ПУШКИН - П. А. ПЛЕТНЕВУ, конец октября 1830 г. Болдино. Посылаю тебе, барон, вассальскую мою подать, именуемую цветочною, по той причине, что платится она в ноябре, в самую пору цветов. Доношу тебе, моему владельцу, что нынешняя осень была детородна, и что коли твой смиренный вассал не околеет от сарацинского падежа, Холерой именуемого, то в замке твоем, Литературной Газете, песни трубадуров не умолкнут круглый год. Отец мне ничего про тебя не пишет, а это беспокоит меня, ибо я все-таки его сын,- т. е. мнителен и хандрлив (каково словечко?). Скажи Плетневу, что он расцеловал бы меня, видя мое осеннее прилежание. ПУШКИН - бар. А. А. ДЕЛЬВИГУ, 4 ноября 1830 г. Болдино. В Болдине, все еще в Болдине! Узнав, что вы не оставили Москвы, я взял почтовых лошадей и отправился. Выехав на большую дорогу, я увидел, что настоящих карантинов только три. Я храбро явился в первый (Сиваслейка, губ. Владимирская); инспектор спрашивает мою подорожную, сообщив, что мне предстоит всего шесть дней остановки. Потом он бросает взгляд на подорожную: - Вы не по казенной надобности изволите ехать? - Нет, по собственной самонужнейшей.- Так, извольте ехать назад, на другой тракт, здесь не пропускают.- Давно ли? - Да уж около 3-х недель.- И эти свиньи, губернаторы, не дают этого знать? - Мы не виноваты-с.- Не виноваты! а мне разве от этого легче? Нечего делать - еду назад в Лукоянов, требую свидетельства, что еду не из зачумленного места. Предводитель здешний не знает, может ли, после поездки моей, дать мне это свидетельство. Я пишу губернатору, а сам, в ожидании его ответа, свидетельства и новой подорожной,- сижу в Болдине, да кисну. Вот каким образом я проделал 400 верст, не сделав шагу от моей берлоги. Я совсем потерял мужество, и так как у

Знакомства Лукоянов, бесплатный сайт знакомств без

Если не были заняты, приходили к нам в кабинет; дамы ложились на большую двуспальную кровать, Миницкий садился на диван — и начинались одушевленные и откровенные разговоры, так что нас с сестрицей нередко усылали в столовую или детскую. Однако мать не любила этого переселения, потому что столовая продолжала служить постоянным и беспрестанным путем сообщения девичьей с лакейской, в детскую же часто заглядывали горничные. Мы с сестрицей каждый день ходили к бабушке только здороваться, а вечером уже не прощались; но меня иногда после обеда призывали в гостиную или диванную, и Прасковья Ивановна с коротко знакомыми гостями забавлялась моими ответами, подчас резкими и смелыми, на разные трудные и, должно признаться, иногда нелепые и неприличные для дитяти вопросы; иногда заставляла она меня читать что-нибудь наизусть из «Россиады» или сумароковских трагедий. Я чувствовал, что мною не занимаются, а потешаются; это мне не нравилось, и потому-то именно мои ответы были иногда неприлично резки и не соответствовали моему возрасту и природным свойствам. Мать бранила меня за это наедине, я отвечал, что мне досадно, когда поднимают на смех мои слова, да и говорят со мной только для того, чтобы посмеяться. Отец вообще мало был с нами; он проводил время или с Прасковьей Ивановной и ее гостями, всегда играя с ней в карты, или призывал к себе Михайлушку, который был одним из лучших учеников нашего Пантелея Григорьича, и читал с ним какие-то бумаги. Тут я узнал, что мой отец недаром беседовал в Багрове с слепым нашим поверенным, что он затевает тяжбу с Богдановыми об именье, следовавшем моей бабушке Арине Васильевне Багровой по наследству. Отец ездил для этого дела в город Лукоянов и подал там просьбу; он проездил гораздо более, чем предполагал, и я с огорчением увидел после его возвращения, что мать ссорилась с ним за то, и не один раз.Еще прежде отец ездил в Старое Багрово и угощал там добрых наших крестьян, о чем, разумеется, я расспросил его очень подробно и с удовольствием услышал, как все сожалели, что нас с матерью там не было.Я сказал уже, что в Чурасове была изрядная библиотека; я не замедлил воспользоваться этим сокровищем и, с позволенья Прасковьи Ивановны, по выбору матери, брал оттуда книги,

Бесплатные знакомства Лукоянов. Сайт знакомств без

TОмежка хочет обнимашкиВ издательстве Individuum вышла книга «Инцелы. Как девственники становятся террористами». По просьбе The Blueprint ее прочитал Эдуард Лукоянов и рассказал, почему не во всем удачное исследование феномена, в рамках которого мизогиния принимает формы радикального общественного института, заслуживает самого пристального внимания. Утром 7 ноября 2012 года сотрудник компании «Ригла» Дмитрий Виноградов, неделю не появлявшийся на работе, наконец пришел в офис, чтобы расстрелять из карабина пятерых коллег и одного мужчину, пришедшего на собеседование. Таблоид «Лайф» в свойственной ему манере тут же прозвал стрелка «русским Брейвиком». Прозвище это родилось, когда стало известно о том, что Виноградов за несколько часов до массшутинга опубликовал в интернете «манифест», совсем как норвежский террорист-одиночка, взорвавший бомбу в правительственном квартале Осло и затем устроивший бойню в молодежном лагере на острове Утёйя.Дмитрий Виноградов/Андерс БрейвикНа этом сходства между Дмитрием Виноградовым и Андерсом Брейвиком заканчивались. Его «манифест» в действительности был небольшой заметкой, собранной из мизантропических штампов о человечестве как раковой опухоли на теле Земли и чувстве собственного превосходства над аморфной биомассой. Позже Виноградов открестился от этого текста, а его истинные мотивы оказались далеки от пафоса спасения планеты. На следствии он сообщил, что хотел утвердиться перед девушкой, с которой у него не сложились отношения, а их единственная попытка интимной близости завершилась провалом.Если бы Виноградов немного подождал с реализацией своего плана мести всему миру, в желтой прессе его бы, скорее всего, прозвали аптечный «инцел». Это неуклюжее слово — производная от involuntary celibate, «недобровольное воздержание». Термин возник в 1997 году, когда гражданка Канады по имени Алана создала сайт Alana’s Involuntary Celibacy Project — форум, на котором одинокие люди могли поделиться своими чувствами и получить поддержку от товарищей по инцельскому несчастью. Широкую известность, а вместе с ней крайне негативную эмоциональную нагрузку это изначально нейтральное слово обрело весной 2014 года, когда в пригороде Санта-Барбары 22-летний Эллиот Роджер убил семь человек (трое из жертв были женщины), включая себя. Накануне он опубликовал на ютьюбе видео, которое наверняка привлекло бы внимание полиции, если бы его кто-нибудь посмотрел. На записи он заявляет:«Мне 22 года, и я по-прежнему девственник. Даже не целовался никогда. Вы, девушки, никогда мною не интересовались. Не знаю почему, но накажу за это я вас всех!»Случай Эллиота Роджера стал лишь первым в череде массовых убийств, совершенных радикальными представителями закрытой интернет-субкультуры инцелов. Тогда вдруг выяснилось, что бок о бок с нами живет огромное количество людей, недовольных обществом и находящихся у этого самого общества в «слепом пятне» — они невидимы и от этой невидимости лишь радикализируются. Журналисты в поисках

Сайт знакомств Лукоянов, бесплатные знакомства без

Впечатлениями, которые сделались явственнее в тишине уединения и ненарушимой свободы, только после чурасовской жизни вполне оцененной мною, я беспрестанно разговаривал и о том, и о другом со своей матерью и с удовольствием замечал, что я стал старше и умнее, потому что мать и другие говорили, рассуждали со мной уже о том, о чем прежде и говорить не хотели. Жизнь наша потекла правильно и однообразно. Морозы стояли еще сильные, и меня долго не пускали гулять, даже не пускали, сбегать к Пантелею Григорьичу и Сергеевне; но отец мой немедленно повидался с своим слепым поверенным, и я с любопытством слушал их разговоры. Отец рассказывал подробно о своей поездке в Лукоянов, о сделках с уездным судом, о подаче просьбы и обещаниях судьи решить дело непременно в нашу пользу; но Пантелей Григорьич усмехался и, положа обе руки на свою высокую трость, говорил, что верить судье не следует, что он будет мирволить тутошнему помещику и что без правительствующего сената не обойдется; что, когда придет время, он сочинит просьбу, и тогда понадобится ехать кому-нибудь в Москву и хлопотать там у секретаря и обер-секретаря, которых он знал еще протоколистами. «Но будьте благонадежны, государь мой Алексей Степаныч, — сказал в заключение Пантелей Григорьевич. — Дело наше законное, проиграть его нельзя, а могут только затянуть решение». Отец не мог вдруг поверить, что лукояновский судья его обманет, и сам, улыбаясь, говорил: «Хорошо, Пантелей Григорьич, посмотрим, как решится дело в уездном суде». Предсказания слепого поверенного оправдались впоследствии с буквальною точностью.Погода становилась мягче. Пришла масленица. Мы с сестрицей катались в санях и в первый раз в жизни видели, как крестьянские и дворовые мальчики и девочки смело катались с высокой горы от гумна на подмороженных коньках и ледянках. Я чувствовал, что у меня не хватило бы храбрости на такую потеху; но мне весело было смотреть на шумное веселье катающихся; многие опрокидывались вверх ногами, другие налетали на них и сами кувыркались: громкий хохот оглашал окрестные снежные поля и горы, слегка пригреваемые солнечными лучами. У нас с сестрицей была своя, Федором и Евсеичем сделанная горка перед окнами спальной; с нее я не боялся кататься вместе с моей подругой, но вдвоем не так было весело, как в. Лучшие знакомства Лукоянов Лучшие знакомства Лукоянов Лучшие знакомства Лукоянов Чат знакомств Лукоянов Отношения и знакомства Лукоянов Просто знакомства Лукоянов

Знакомства в Лукоянов - Сайт знакомств foiz.pro

В которых я находил, между камешками, множество так называемых чертовых пальцев необыкновенной величины; у меня составилось их такое собрание, что не помещалось на одном окошке. Впрочем, это удовольствие скоро мне наскучило, а яблонный сад — еще более, и я стал с грустью вспоминать о Багрове, где в это время отлично клевали окуни и где охотники всякий день травили ястребами множество перепелок. Гораздо больше удовольствия доставляли мне книги, которые я читал с большею свободою, чем прежде. Тут прочел я несколько романов, как-то: «Векфильдский священник», [38] "Герберт, или Прощай богатство". [39] Особенно понравилась мне своей таинственностью «Железная маска»: [40] интерес увеличивался тем, что это была не выдумка, а истинное происшествие, как уверял сочинитель.Отец мой, побывав в Старом Багрове, уехал хлопотать по делам в Симбирск и Лукоянов. Он оставался там опять гораздо более назначенного времени, чем мать очень огорчалась.Между тем опять начали наезжать гости в Чурасово и опять началась та же жизнь, как и в прошлом году. В этот раз я узнал и разглядел эту жизнь поближе, потому что мы с сестрицей всегда обедали вместе с гостями и гораздо чаще бывали в гостиной и диванной. В гостиной обыкновенно играли в карты люди пожилые и более молчали, занимаясь игрою, а в диванной сидели все неиграющие, по большей части молодые; в ней было всегда шумнее и веселее, даже пели иногда романсы и русские песни. До сих пор осталось у меня в памяти несколько куплетов песенки князя Хованского, [41] которую очень любила петь сама Прасковья Ивановна. Вот эти куплеты:Пастухи бегут ко стаду,Всяк с подружкою своей;Мне твердят лишь то в досаду:Нет, здесь нет твоих друзей.На поля зефиры мчатсяИ опять летят с полей;Шумом их слова твердятся:Нет, здесь нет твоих друзей.Травка, былие, цветочек,Желты класы, вид полей,Всякий мне твердит листочек:Нет, здесь нет твоих друзей.Так, их нет со мной, конечно,Нет друзей души моей!Я мучение сердечноБез моих терплю друзей.И эти бедные вирши (напечатанные, кажется, в «Аонидах») не только в пении, где мелодия и голос певца или певицы придают достоинство и плохим словам, но даже в чтении производили на меня живое и грустное впечатление. Я выучил их наизусть и читал с большим увлечением; окружающие хвалили меня. Мать сказала об этом Прасковье Ивановне, и

Сайт знакомств Лукоянов Знакомства для серьезных

Свободу, Своих офицеров убил! Правительство -- юные люди науки, И много сословий и лиц, Пожали убийцам кровавые руки, Прославили наших убийц! В Москве лишь тому не нашлося примера... Святая Москва наших дней Не пролила крови своих офицеров Могучей десницей своей. Молися за нас, столица святая, Молися о нашей судьбе, Тебя не увидим мы больше, родная. Никто не вернется к тебе! Товарищи наши, в боях погибая Без меры, числа и конца, Нам все завещали одно, умирая: Войну довести до конца, А ныне толкуют уже в Петрограде О том, чтобы мир заключить, Чтоб ради покоя и золота ради Россию навек погубить! А скоро, наверно, придут и идеи Вильгельма "Великим" назвать, Пред ним преклонить покоренные выи И прах его ног целовать... Скорей же в окопы, друзья-офицеры, Не будем мы этого ждать! Скорей подадим мы солдатам примеры, Как надо в бою умирать! Не надо искать нам далеких примеров: России надежный оплот, Лишившись убитых своих офицеров, Балтийский бездействует флот... Наветом враждебным и злобой без меры Народ с нас погоны сорвал, И знанье святое бойца-офицера В вонючую грязь затоптал... Спешите ж в окопы, товарищи братья, Семьей офицерской своей! Нам смерть широко открывает объятия И мы успокоимся в ней! Пока здесь грохочет гроза боевая, Мы все на местах, никуда не уйдем, И край наш родимый от немцев спасая, За родину нашу умрем! Когда же Предвечного волею Бога Пройдут дни великой войны, Тяжелая ляжет пред нами дорога -- Увидим тяжелые сны. Когда по окопам от края до края "Отбоя" сигнал прозвучит, Сойдется семья офицеров родная Последнее дело свершить. Тогда мы оружье свое боевое, Награды, что взяли в бою, Глубоко зароем под хладной землею... Промчатся столетья, пройдут поколенья, Минуют тяжелые дни -- И станут народы читать без волненья Историю страшной войны. Но в ней сохранится так много примеров, Как русский народ воевал, И как он своих же бойцов-офицеров Жестокой рукой убивал! Какой кошмар!!! Кто бы мог думать, что русские офицеры за все свои подвиги и страдания на войне получат такую награду! Скоро настроение наше в плену ухудшилось еще и потому, что с приходом к власти большевиков правильное почтовое сообщение Германии с Россией было нарушено. Корреспонденция пропадала или приходила с большим опозданием. Письмо от 9.VII.1917 года В. Н. Урванцевой оказалось последним; через комитеты международного Красного Креста я наводил о ней справки, писал и в Лукоянов, и в Петроград, но ответа не получал. Быть может, политические события захлестнули и ее в свой водоворот. В это же время Е. К. Горянский, мой сожитель по комнате, получил из Киева от своего сына письмо с описанием, как "мать русских городов" с страшными боями переходила из рук в руки: к большевикам, к украинцам, к петлюровцам, к немцам и т. д. По образцу Киева и вся Русь в это время была в огне гражданской войны. После заключения Брест-Литовского мира начался обмен пленными. Первый уехал из нашего лагеря полковник Барыбин, как больной, интернированный в Данию -- ему предстояла тяжелая операция. С грустью проводили мы всеми уважаемого героя. Из Дании он прислал мне два письма, полные горечи и сарказма по поводу кровавой вакханалии в России. Стоял июль месяц.. Лучшие знакомства Лукоянов Лучшие знакомства Лукоянов Лучшие знакомства Лукоянов Чат знакомств Лукоянов Отношения и знакомства Лукоянов Просто знакомства Лукоянов

Знакомства Лукоянов Нижегородской области России.

Пирамидальные тополя весной очень похожи на зелёных, остриженных новобранцев. Стройной колонной, как на параде, стоят они вдоль дорожки, ведущей от казармы к штабу части. Свежий ветерок, словно проверяющий генерал, отчитывает полуголые деревья, и они, в знак согласия, слегка кивают ему в ответ.

У подножия тополей, вдоль бордюра, расположились две шеренги военослужащих третьего взвода второй роты. В первой шеренге, в начищенных до блеска сапогах, в новой, но слегка мешковато сидящей форме, находились солдаты первого года службы. Во второй-старослужащие. В то время служили два года.

Перед строем стоял недавно пришедший из военного училища взводный лейтенант Скориков. Он поступил в училище сразу после школы, срочную не служил, и поэтому был предметом насмешек старослужащих. У него было твёрдое намерение-извести дедовщину в своём взводе.

-Равняйсь! Смирно! Вольно!-начал лейтенант-Сегодня на станцию пришёл вагон с углём. Его требуется разгрузить силами нашего взвода. От каждого отделения следует выделить по два человека. Командир первого отделения, ефрейтор Злобин, командуйте!

-Рядовой Исмаилов, рядовой Копылов. Выйти из строя!

Естественно, на тяжёлые и грязные работы командир отделения назначил солдат первого года службы. Но не тут-то было!

-Отставить!-последовала команда взводного-Стать в строй! Выйти из строя старослужащим Абакумову и Игнатенко!

-Есть!

-Командир второго отделения, сержант Онищенко. Командуйте!

-Рядовой Ильченко, рядовой Лукоянов. Выйти из строя!

-Отставить!-вновь встрял Скориков-Опять назначаете молодых. На уголь пойдут Атоян и Васильев.

-Есть!

-Третье отделение. Сержант Воронин. Командуйте!

Юморист и балагур сержант Воронин пользовался большим авторитетом у сослуживцев. Он хорошо играл на гитаре, прекрасно знал свою технику. Солдаты отделения понимали его с полуслова, с полувзгляда.

-Отделение, рравняйсь! Смирно! Вольно! Сегодня во вверенном мне отделении-паркохозяйственный день. Все займутся уборкой территории и мытьём техники. Для двоих из вас будет особо ответственное задание. Пришёл вагон с углём. Его надо срочно разгрузить. Вы знаете, что каждая сэкономленная минута при разгрузке-удар по проискам империалистов. Они спят и видят, как бы разорить нашу социалистическую Родину-С С С Р! Мы им не дадим такого шанса! На это важное задание я предлагаю выйти добровольцам.

Все старослужащие из задней шеренги чеканным шагом вышли из строя.

-Отставить!-воскликнул сержант-Почему всё время выходят одни и те же? Молодёжь! Как вам не стыдно? В то время, когда партия и государство напрягает все силы для построения светлого будущего, вы решили отсидеться в стороне от больших дел! Не выйдет! Берите пример со старослужащих. Объявляю всем добровольцам благодарность!

-Служим Советскому Союзу!

-Молодцы! Орлы! Стать в строй! На уголь пойдут рядовые Голиков и Шкондин!

Лейтенант Скориков уходил расстроенным. Ему казалось, что даже тополя шопотом говорят между собой о нём и посмеиваются. Он понимал, что его обвели вокруг пальца, но сделать с этим ничего не мог.

*П Х Д - паркохозяйственный день. В этот день обычно делается генеральная уборка в части.