Наташка промакашка секс истории

Вот ебёт Промакашку один мужик с работы. Как обычно ебёт – просит отсосать, Промакашке лень, да и не нравится мужик ей, сосать ему отказывается, хотя в принципе соснуть какого-нибудь члена она не прочь. Мужик явно разочаровался. Тут ещё она, испытывая брезгливость к этому типу, потребовала в темноте все дела делать. И отказалась даже и раздеваться – так только, трусики приспустила, да платье задрала. Лежит на спине на кровати, презрительно любуется как её мужик с недовольной мордой пытается в неё свой худосочный членик вставить и ворчит, что она не хочет раком вставать перед ним.

Потёрся мужик в ней члеником — обоим от этого ни толку, ни удовольствия.

— Ах ты, дурак, — молвит Промакашка, — Не можешь даму толком обработать. Зря я с тобой связалась. Как я жалею об этом.

— Это ты виновата, Промакашка! – сгрубил в ответ мужик и сразу осёкся, потому что Промакашка очень не любила, когда её зовут Промакашкой! Об этом в их учреждении все знали.

Такая ошибка могла плохо кончиться – Ира могла запросто отказать мужику от своей писечки.

Не то, чтобы писечка её так уж была какой-то особенной, нет. Не бывает никаких особенных женских писечек, все они одинаковы, просто у некоторых дам побольше, у других поменьше. Просто Промакашка была женщиной доступной, давала многим и охотно давала, несмотря на наличие мужа, которого она, однако, любила и ценила. А зачем тогда она давала другим мужикам, она и сама не знала. И ведь было известно, что секс с мужем её вполне устраивал!

Так вот, Промакашка была дамой лёгкой и мужиков долго уговаривать себя не заставляла, но за это требовала, чтобы мужики ей подчинялись во всём, а особенно в том, чтобы никогда не называть её Промакашкой.

Это было, как говаривал один ловкий преступник, хуже, чем преступление, это была ошибка! И наказание за эту ошибку было ожидаемым. Промакашка брезгливо скинула с себя мужика, и стала молча и зло натягивать на себя спущенные было трусики. Уговоры остановиться её не останавливали, такого оскорбления как называние её по её всем известному прозвищу, она от своего мужчины снести не могла.

— Никогда не прощу! – ожесточённо выговаривала она мужику, — Мог ведь, кажется, воздержаться. Ведь даю я тебе, чего же ещё, мог ведь хотя бы из благодарности не называть меня так.

— Ладно, брось … — мужик решительно схватил её за плечо, — Чего поднялась из-за пустяка!

Промакашка попыталась вырваться, но мужика вдруг понесло. Он легко бросил её обратно на постель попкой кверху и так же легко прижал её тельце к кровати, наложив свою руку ей на спину. Другой рукой содрал с неё трусы.

— Ах, ты, курва! – выругался мужик, — Давать мне не хочешь, потаскуха? Так вот тебе!

Он легко и с удовольствием стал хлестать Промакашку по её прелестной белой попке. Хлесь! Хлесь! Хлесь!

Нахлеставшись вволю, он отпустил женщину.

Испуганная Промакашка перенесла экзекуцию молча. Так же молча она молниеносно оделась и выскочила из квартиры. Она почти бежала по улице, а её попка всё горела от наказания.

Вот ебёт Промакашку один мужик с работы. Как обычно ебёт – просит отсосать, Промакашке лень, да и не нравится мужик ей, сосать ему отказывается, хотя в принципе соснуть какого-нибудь члена она не прочь. Мужик явно разочаровался. Тут ещё она, испытывая брезгливость к этому типу, потребовала в темноте все дела делать. И отказалась даже и раздеваться – так только, трусики приспустила, да платье задрала. Лежит на спине на кровати, презрительно любуется как её мужик с недовольной мордой пытается в неё свой худосочный членик вставить и ворчит, что она не хочет раком вставать перед ним.
Потёрся мужик в ней члеником — обоим от этого ни толку, ни удовольствия.
— Ах ты, дурак, — молвит Промакашка, — Не можешь даму толком обработать. Зря я с тобой связалась. Как я жалею об этом.
— Это ты виновата, Промакашка! – сгрубил в ответ мужик и сразу осёкся, потому что Промакашка очень не любила, когда её зовут Промакашкой! Об этом в их учреждении все знали.
Такая ошибка могла плохо кончиться – Ира могла запросто отказать мужику от своей писечки.
Не то, чтобы писечка её так уж была какой-то особенной, нет. Не бывает никаких особенных женских писечек, все они одинаковы, просто у некоторых дам побольше, у других поменьше. Просто Промакашка была женщиной доступной, давала многим и охотно давала, несмотря на наличие мужа, которого она, однако, любила и ценила. А зачем тогда она давала другим мужикам, она и сама не знала. И ведь было известно, что секс с мужем её вполне устраивал!
Так вот, Промакашка была дамой лёгкой и мужиков долго уговаривать себя не заставляла, но за это требовала, чтобы мужики ей подчинялись во всём, а особенно в том, чтобы никогда не называть её Промакашкой.
Это было, как говаривал один ловкий преступник, хуже, чем преступление, это была ошибка! И наказание за эту ошибку было ожидаемым. Промакашка брезгливо скинула с себя мужика, и стала молча и зло натягивать на себя спущенные было трусики. Уговоры остановиться её не останавливали, такого оскорбления как называние её по её всем известному прозвищу, она от своего мужчины снести не могла.
— Никогда не прощу! – ожесточённо выговаривала она мужику, — Мог ведь, кажется, воздержаться. Ведь даю я тебе, чего же ещё, мог ведь хотя бы из благодарности не называть меня так.
— Ладно, брось … — мужик решительно схватил её за плечо, — Чего поднялась из-за пустяка!
Промакашка попыталась вырваться, но мужика вдруг понесло. Он легко бросил её обратно на постель попкой кверху и так же легко прижал её тельце к кровати, наложив свою руку ей на спину. Другой рукой содрал с неё трусы.
— Ах, ты, курва! – выругался мужик, — Давать мне не хочешь, потаскуха? Так вот тебе!
Он легко и с удовольствием стал хлестать Промакашку по её прелестной белой попке. Хлесь! Хлесь! Хлесь!
Нахлеставшись вволю, он отпустил женщину.
Испуганная Промакашка перенесла экзекуцию молча. Так же молча она молниеносно оделась и выскочила из квартиры. Она почти бежала по улице, а её попка всё горела от наказания.

Прислано: Вячеслав

Вот ебёт Промакашку один мужик с работы. Как обычно ебёт – просит отсосать, Промакашке лень, да и не нравится мужик ей, сосать ему отказывается, хотя в принципе соснуть какого-нибудь члена она не прочь. Мужик явно разочаровался. Тут ещё она, испытывая брезгливость к этому типу, потребовала в темноте все дела делать. И отказалась даже и раздеваться – так только, трусики приспустила, да платье задрала. Лежит на спине на кровати, презрительно любуется как её мужик с недовольной мордой пытается в неё свой худосочный членик вставить и ворчит, что она не хочет раком вставать перед ним.

Потёрся мужик в ней члеником — обоим от этого ни толку, ни удовольствия.

— Ах ты, дурак, — молвит Промакашка, — Не можешь даму толком обработать. Зря я с тобой связалась. Как я жалею об этом.

— Это ты виновата, Промакашка! – сгрубил в ответ мужик и сразу осёкся, потому что Промакашка очень не любила, когда её зовут Промакашкой! Об этом в их учреждении все знали.

Такая ошибка могла плохо кончиться – Ира могла запросто отказать мужику от своей писечки.

Не то, чтобы писечка её так уж была какой-то особенной, нет. Не бывает никаких особенных женских писечек, все они одинаковы, просто у некоторых дам побольше, у других поменьше. Просто Промакашка была женщиной доступной, давала многим и охотно давала, несмотря на наличие мужа, которого она, однако, любила и ценила. А зачем тогда она давала другим мужикам, она и сама не знала. И ведь было известно, что секс с мужем её вполне устраивал!

Так вот, Промакашка была дамой лёгкой и мужиков долго уговаривать себя не заставляла, но за это требовала, чтобы мужики ей подчинялись во всём, а особенно в том, чтобы никогда не называть её Промакашкой.

Это было, как говаривал один ловкий преступник, хуже, чем преступление, это была ошибка! И наказание за эту ошибку было ожидаемым. Промакашка брезгливо скинула с себя мужика, и стала молча и зло натягивать на себя спущенные было трусики. Уговоры остановиться её не останавливали, такого оскорбления как называние её по её всем известному прозвищу, она от своего мужчины снести не могла.

— Никогда не прощу! – ожесточённо выговаривала она мужику, — Мог ведь, кажется, воздержаться. Ведь даю я тебе, чего же ещё, мог ведь хотя бы из благодарности не называть меня так.

— Ладно, брось … — мужик решительно схватил её за плечо, — Чего поднялась из-за пустяка!

Промакашка попыталась вырваться, но мужика вдруг понесло. Он легко бросил её обратно на постель попкой кверху и так же легко прижал её тельце к кровати, наложив свою руку ей на спину. Другой рукой содрал с неё трусы.

— Ах, ты, курва! – выругался мужик, — Давать мне не хочешь, потаскуха? Так вот тебе!

Он легко и с удовольствием стал хлестать Промакашку по её прелестной белой попке. Хлесь! Хлесь! Хлесь!

Нахлеставшись вволю, он отпустил женщину.

Испуганная Промакашка перенесла экзекуцию молча. Так же молча она молниеносно оделась и выскочила из квартиры. Она почти бежала по улице, а её попка всё горела от наказания.

Прислано: Вячеслав

Вот ебёт Промакашку один мужик с работы. Как обычно ебёт – просит отсосать, Промакашке лень, да и не нравится мужик ей, сосать ему отказывается, хотя в принципе соснуть какого-нибудь члена она не прочь. Мужик явно разочаровался. Тут ещё она, испытывая брезгливость к этому типу, потребовала в темноте все дела делать. И отказалась даже и раздеваться – так только, трусики приспустила, да платье задрала. Лежит на спине на кровати, презрительно любуется как её мужик с недовольной мордой пытается в неё свой худосочный членик вставить и ворчит, что она не хочет раком вставать перед ним.
Потёрся мужик в ней члеником — обоим от этого ни толку, ни удовольствия.
— Ах ты, дурак, — молвит Промакашка, — Не можешь даму толком обработать. Зря я с тобой связалась. Как я жалею об этом.
— Это ты виновата, Промакашка! – сгрубил в ответ мужик и сразу осёкся, потому что Промакашка очень не любила, когда её зовут Промакашкой! Об этом в их учреждении все знали.
Такая ошибка могла плохо кончиться – Ира могла запросто отказать мужику от своей писечки.
Не то, чтобы писечка её так уж была какой-то особенной, нет. Не бывает никаких особенных женских писечек, все они одинаковы, просто у некоторых дам побольше, у других поменьше. Просто Промакашка была женщиной доступной, давала многим и охотно давала, несмотря на наличие мужа, которого она, однако, любила и ценила. А зачем тогда она давала другим мужикам, она и сама не знала. И ведь было известно, что секс с мужем её вполне устраивал!
Так вот, Промакашка была дамой лёгкой и мужиков долго уговаривать себя не заставляла, но за это требовала, чтобы мужики ей подчинялись во всём, а особенно в том, чтобы никогда не называть её Промакашкой.
Это было, как говаривал один ловкий преступник, хуже, чем преступление, это была ошибка! И наказание за эту ошибку было ожидаемым. Промакашка брезгливо скинула с себя мужика, и стала молча и зло натягивать на себя спущенные было трусики. Уговоры остановиться её не останавливали, такого оскорбления как называние её по её всем известному прозвищу, она от своего мужчины снести не могла.
— Никогда не прощу! – ожесточённо выговаривала она мужику, — Мог ведь, кажется, воздержаться. Ведь даю я тебе, чего же ещё, мог ведь хотя бы из благодарности не называть меня так.
— Ладно, брось … — мужик решительно схватил её за плечо, — Чего поднялась из-за пустяка!
Промакашка попыталась вырваться, но мужика вдруг понесло. Он легко бросил её обратно на постель попкой кверху и так же легко прижал её тельце к кровати, наложив свою руку ей на спину. Другой рукой содрал с неё трусы.
— Ах, ты, курва! – выругался мужик, — Давать мне не хочешь, потаскуха? Так вот тебе!
Он легко и с удовольствием стал хлестать Промакашку по её прелестной белой попке. Хлесь! Хлесь! Хлесь!
Нахлеставшись вволю, он отпустил женщину.
Испуганная Промакашка перенесла экзекуцию молча. Так же молча она молниеносно оделась и выскочила из квартиры. Она почти бежала по улице, а её попка всё горела от наказания.

Прислано: Вячеслав

Иру вызвали к директору. Промакашка шла и гадала – зачем? Зачем директору, старому азербайджанцуу, какая-то рядовая сотрудница?

— Проходите, — откликнулась секретарша директора в приёмной, — Ждёт.

За столом сидел их грузный начальник.

Поздоровались. Он неторопливо встал из-за стола, прошёл мимо неё и закрыл дверь на ключ.

— Я вот зачем тебя вызвал. Ты у нас числишься, зарплату получаешь, но больше бездельничаешь и болтаешься по комнатам. Экономическое положение у нас тяжёлое, лишних дамочек придётся сократить. Как ты к этом относишься?

Промакашка усмехнулась:

— Ну, судя по тому, что вы закрыли дверь на ключ, мне придётся вам … даже не знаю, что вам нужно … отсосать, дать в писю?

— Правильно понимаешь нашу кадровую политику, — облегчённо проговорил старик, — Ты вот что, давай до гола раздевайся, потом встань на четвереньки, проползи до меня и отсоси мне.

Ира не торопясь разделась, аккуратно сложив одежду и бельё на ближайший стул.

— Слушай, как ты чисто себе писю побрила! – похвалил директор.

Промакашка встала на четвереньки и двинулась к директору. Её разбирал смех. «Старикашка наш – игрун! Мало просто сосать ему, надо ещё обязательно унижаться».

Она обогнула стол. Директор уже вытащил из штанов свой член. Промакашка чуть не расхохоталась – в последний раз она отсасывала старичку его член достаточно давно, ей как-то подзабылось, что у него он такой маленький и сморщенный.

Фактически этот тоненький дряблый отросточек она втягивала губами, как какую-нибудь тоненькую макаронину. От её усилий директорский отросток медленно вспухал и вроде бы даже отвердел. Или стал похож на отвердевший. О том, чтобы стрельнуть спермой этому мужскому остатку нечего было и думать – старикашка был слишком стар для таких усилий.

Промакашка старалась довольно долго.

— Ладно, отдохни, — директор не торопясь застегнул ширинку.

Он немного пощупал Промакашке титечки и посовал свои тонкие пальцы ей в писечку, умело погладив клитор девушки.

«Ну, хоть немного удовольствия», — подумала Промакашка.

— Одевайся, — разрешил начальник, — ещё поговорить надо.

Она молча оделась и села за стол рядом с директором.

— Слушай, тут такое дело, — строгим тоном сказал директор, — Надо установить правильные отношения с нашим деловым партнёром, Я тебя расхвалил. Он готов пойти на заключение выгодного нам договора, если ты его обслужишь. Ничего особенного – отсосёшь, дашь мужику. Я не знаю, может быть, он садист – тогда потерпи, если он тебя там отхлещет ремнём или свяжет. В общем, работа ответственная. Сейчас поедешь на моей машине к нему. Согласна?

Промакашка похолодела:

— Я боюсь садистов, вдруг он меня калекой сделает. Или убьёт.

— Перестань капризничать! – заорал директор, — Ты понимаешь – так надо! Захотела под сокращения попасть?!

Женщина заплакала:

— Прошу вас, не отдавайте меня ему, я боюсь!

Директор встал из-за стола, подошёл к Промакаке со спины и очень больно схватил её за ухо.

— Ах ты, потаскуха! Даёшь всем у коллективу, а тут раскапризничалась! Марш работать.

Он брезгливо отбросил от себя ушко женщины.

— Согласна, или просто отпиздить тебя?! – снова заорал он.

Девушка испуганно закивала головой.

— Иди, машина ждёт!

Промакашка бросилась из кабинета. Она, заплаканная, бежала по коридорам организации, но, странным образом, чувствовала, что от истязаний и оскорблений директора она самым мазохистским образом возбудилась.

«Нет, не могу! », решила она. Промакашка заскочила в туалет, лихорадочно закрылась в кабинке, спустила трусы и быстро рукой стала трепать свою писечку. Оргазм наступил очень быстро. Даже удивительно, как легко издевательства директора довели её до такого необычно мощного удовольствия.

«Кайф! », не выдержав, прошептала девушка.

Вскоре машина директора уже мчала её к её очередному истязателю.

Директор снял трубку и проговорил:

— Значит, она поехала. Да, деньги ты перевёл, я получил. Значит, когда надо – плати, она будет к тебе ездить. У меня и другие подходящие дамы есть, у меня по кабинетам этого планктона достаточно. В цене сойдёмся, много я не беру.

Иру вызвали к директору. Промакашка шла и гадала – зачем? Зачем директору, старому азербайджанцуу, какая-то рядовая сотрудница?
— Проходите, — откликнулась секретарша директора в приёмной, — Ждёт.
За столом сидел их грузный начальник.
Поздоровались. Он неторопливо встал из-за стола, прошёл мимо неё и закрыл дверь на ключ.
— Я вот зачем тебя вызвал. Ты у нас числишься, зарплату получаешь, но больше бездельничаешь и болтаешься по комнатам. Экономическое положение у нас тяжёлое, лишних дамочек придётся сократить. Как ты к этом относишься?
Промакашка усмехнулась:
— Ну, судя по тому, что вы закрыли дверь на ключ, мне придётся вам … даже не знаю, что вам нужно … отсосать, дать в писю?
— Правильно понимаешь нашу кадровую политику, — облегчённо проговорил старик, — Ты вот что, давай до гола раздевайся, потом встань на четвереньки, проползи до меня и отсоси мне.
Ира не торопясь разделась, аккуратно сложив одежду и бельё на ближайший стул.
— Слушай, как ты чисто себе писю побрила! – похвалил директор.
Промакашка встала на четвереньки и двинулась к директору. Её разбирал смех. «Старикашка наш – игрун! Мало просто сосать ему, надо ещё обязательно унижаться».
Она обогнула стол. Директор уже вытащил из штанов свой член. Промакашка чуть не расхохоталась – в последний раз она отсасывала старичку его член достаточно давно, ей как-то подзабылось, что у него он такой маленький и сморщенный.
Фактически этот тоненький дряблый отросточек она втягивала губами, как какую-нибудь тоненькую макаронину. От её усилий директорский отросток медленно вспухал и вроде бы даже отвердел. Или стал похож на отвердевший. О том, чтобы стрельнуть спермой этому мужскому остатку нечего было и думать – старикашка был слишком стар для таких усилий.
Промакашка старалась довольно долго.
— Ладно, отдохни, — директор не торопясь застегнул ширинку.
Он немного пощупал Промакашке титечки и посовал свои тонкие пальцы ей в писечку, умело погладив клитор девушки.
«Ну, хоть немного удовольствия», — подумала Промакашка.
— Одевайся, — разрешил начальник, — ещё поговорить надо.
Она молча оделась и села за стол рядом с директором.
— Слушай, тут такое дело, — строгим тоном сказал директор, — Надо установить правильные отношения с нашим деловым партнёром, Я тебя расхвалил. Он готов пойти на заключение выгодного нам договора, если ты его обслужишь. Ничего особенного – отсосёшь, дашь мужику. Я не знаю, может быть, он садист – тогда потерпи, если он тебя там отхлещет ремнём или свяжет. В общем, работа ответственная. Сейчас поедешь на моей машине к нему. Согласна?
Промакашка похолодела:
— Я боюсь садистов, вдруг он меня калекой сделает. Или убьёт.
— Перестань капризничать! – заорал директор, — Ты понимаешь – так надо! Захотела под сокращения попасть?!
Женщина заплакала:
— Прошу вас, не отдавайте меня ему, я боюсь!
Директор встал из-за стола, подошёл к Промакаке со спины и очень больно схватил её за ухо.
— Ах ты, потаскуха! Даёшь всем у коллективу, а тут раскапризничалась! Марш работать.
Он брезгливо отбросил от себя ушко женщины.
— Согласна, или просто отпиздить тебя?! – снова заорал он.
Девушка испуганно закивала головой.
— Иди, машина ждёт!
Промакашка бросилась из кабинета. Она, заплаканная, бежала по коридорам организации, но, странным образом, чувствовала, что от истязаний и оскорблений директора она самым мазохистским образом возбудилась.
«Нет, не могу!», решила она. Промакашка заскочила в туалет, лихорадочно закрылась в кабинке, спустила трусы и быстро рукой стала трепать свою писечку. Оргазм наступил очень быстро. Даже удивительно, как легко издевательства директора довели её до такого необычно мощного удовольствия.
«Кайф!», не выдержав, прошептала девушка.
Вскоре машина директора уже мчала её к её очередному истязателю.
Директор снял трубку и проговорил:
— Значит, она поехала. Да, деньги ты перевёл, я получил. Значит, когда надо – плати, она будет к тебе ездить. У меня и другие подходящие дамы есть, у меня по кабинетам этого планктона достаточно. В цене сойдёмся, много я не беру.

Прислано: Вячеслав