Порно в мусарне

Автор: � | 2025-04-15

Предложения со словом мусарня – Совсем ку-ку? Разве глухонемых в мусарне держат?. Я прямо вспотел и представил, как меня под ручки в мусарню забирают, а там суд, срок Шок! Порно-шоу в мусарне. Real video.

Значение слова МУСАРНЯ. Что такое МУСАРНЯ?

Как бы попроще объяснить... Рассказы пишут опираясь прежде всего на себя... На жизненный опыт, стезю в жизни, воспитание... Два главных героя, если слово «герой» подходит, к жизни нормальных людей — ну так процентов 90, вообще не трогает... Один мусор — давайте называть вещи своими именами, урод по жизни — ну кто нормальный человек пойдет в полицаи?... Я вообще считаю, что мусора и преступники это один тип людей — уродов, просто по необъяснимой причине, каждый стал тем кем стал... Второй наемник... Ещё лучше!!! ... В сто крат хуже мусоров!!! ... Баба шлюха!!! ... А других жен у мусоров и не бывает... То как описаны садистские сцены верю, что так и было!... В мусарне и не такое бывает — это проза жизни... Жалко ли кого то?... Абсолютно нет!!... У нормальных людей вызывает отторжение... Написано отдельно сексуальные сцены, отдельно садистское действо... Просто два отдельных рассказа впихнули один в другой... В итоге «тема сисек не раскрыта»... Садизм заглушает по... К своим 40 годам Андрей выглядел очень даже не плохо. У него не было вредных привычек. Он ходил на плавание, бегал марафоны и занимался в тренажёрном зале. На его голове лишь слегка проступала седина, которая напоминала возраст. Это был высокий, коренастый и здоровый мужчина. У него была семья... Именно была, год назад жена собрала вещи, забрала с собой дочь и уехала к своей матери в другой город, подав при этом на развод. Они прожили в браке целых 20 лет, а дочке недавно исполнилось 19...Андрей, а точнее для многих Андрей Михайлович, служил в полиции в звании полковника. Но как говорят многие простые люди - работал в мусарне, и это накладывает свой отпечаток в жизни. Не выдержала и жена, хотя она очень старалась, но не смогла...Так-то Андрей был хороший мужик, примерный семьянин, но большой карьерист и много времени уделял работе. Сейчас же, после развода, он уделял время только себе. У него были деньги, был хороший дом и недавно он купил себе новенькую тойоту прямо с салона. Вот только расширенную страховку он не оформил, слегка пожадничал.В один прекрасный зимний день припарковался он возле торгового центра. Но пришлось парковаться прямо на проезжей части, а тут как назло снега навалено и никто его не убирает. В добавок ко всему гололед, который никто ничем не посыпал и не собирался этого делать. Всё равно всё само растает, когда нибудь... И только он собрался выходить из своей припаркованной машины, как тут же с большим грохотом в его тойоту влетает старая лада баклажанного цвета, да так, что автомобиль разворачивает и таранит прямо об столб, складывая его чуть ли не пополам. Андрею тоже достается: он весь в ссадинах и ушибах с трудом выбирается из своего раскорёженного автомобиля и со звоном в голове и ушах пытается прийти в себя и разобраться в чем дело.В этот момент старые дымящиеся жигули с оторванным

Секс в мусарне - pornosexrolik.info

Эту историю мне поведал один друг, который в тяжелые времена 90-х годов служил в ОМОНе. Это реальная история, которая привела меня в шок и заставила задуматься о беспределе, который тогда творила наша ментовская братия. Случилось это накануне международного женского дня, когда все фирмы и фирмочки партиями затаривали букеты для своих милых сотрудниц. И вот в мусарне прошла информация, что через одну такую фирмочку под видом подарков на 8 марта в город поступила большая партия наркотиков. Ну, естественно, обыск, «лежать всем мордой в пол! », всех сотрудников и сотрудниц повязали и отвезли в КПЗ. Вот так подарочек женщинам! Но это еще, как говориться, цветочки! Ягодки впереди. Как известно (а кому не известно – рассказываю) наркотики часто перевозят женщины в своих, прошу прощения, пёздах. Это такой есть вид наркокурьеров. Ну и, естественно, задержанных женщин стали досконально шмонать на предмет наличия запрещенных веществ. Обыскав всю одежду, девушек поставили раком в одной камере и приказали оголить попки. Испуганные женщины долго возмущались, кричали и орали, грозились судами и адвокатами, пока в камеру не вошел подпол ментуры. - Вы чего, сучки, развы…лись!?? Если через 30 секунд все не будут стоять раком с голыми жопами, я каждую лично вы…бу во все дырки!!!... Девушки мгновенно позабыли о своих правах и быстренько спустили свои джинсики и юбочки, и глазам ментов открылись большие и маленькие, упругие и не очень попки, а так же киски, одни начисто выбритые, другие пушистые, раскрытые с торчащими клиторочками и слипшиеся писи молоденьких целок. Телки дрожали от страха… Кожа на ягодицах покрылась мурашками и ножки тряслись в судорожном ознобе. Какой-то мужик в медицинском халате и резиновых перчатках подходил к каждой женщине по очереди и дерзко совал пальцы в их влагалища, долго копошась там, словно туда можно было спрятать тонну героина! Потом глубоко просовывал указательный палец в каждую из попок, от чего девушки стонали, ведь в то постсоветское время народ еще не ведал о анальном сексе. Когда этот голый досмотр ничего не обнаружил, менты словно раздосадованные такой неудачей решили поразвлечься с барышнями. Голые девушки продолжали стоять, задрав попки вверх. Зрелище было очень эротичное! Несколько омоновцев в масках подошли к дамам сзади, достали свои члены, размеры которых были не меньше ментовских дубинок! Женщин приковали наручниками к какой-то трубе и принялись жестко и бесцеремонно ебать! Причем одинаково жестко трахали, как опытных женщин, так и молоденьких секретарш-девственниц, от чего крики и стоны слились в один сладостный хор!.. Звук шлёпающих попок о накаченные прессы омоновцев распространился по всему отделению милиции! Менты по очереди достигали высшей степени напряжения и кончали прямо в дырки девушкам! Одна молодая секретарша даже словила свой первый в жизни оргазм, обкончавшись так, словно ее трахал сказочный принц волшебным членом! Двух особо рьяных женщин так же трахнули еще и в очко! Два самых писястых омоновца спустили им в попки свою сперму! В конце всего действа девушек заставили отсосать! Измученные женщины покорно слизывали сотатки спермы с огромных членов мужиков масках, причмокивая смесью коктейля из спермы и собственных слез… А подпол тот, вообще был приколистом жестким. После того, как бедных женщин отымели, он принес каждой по красной гвоздике (которые видимо полагались прекрасным работницам нашей доблестной милиции) и воткнул каждой в попку по цветку со словами: С восьмым мартом, вас, девушки! И под злостный хотот всех ментов бедные униженные заплаканные женщины натянули труселя и отправились подписывать какие-то бумажки о не имении претензий к действиям сотрудников ну очень ВНУТРЕННИХ дел! К слову: мой товарищ в этом участие не принимал, но видел сам лично! Так что, хотите верьте, хотите – нет…

. Предложения со словом мусарня – Совсем ку-ку? Разве глухонемых в мусарне держат?. Я прямо вспотел и представил, как меня под ручки в мусарню забирают, а там суд, срок

Отебал девушку милиционера в мусарне

В кабинете сидели двое. Майор милиции Бабаков и капитан милиции Тихомиров. Они сидели и пили водку. В рабочее время и в рабочем кабинете Бабакова, заместителя начальника ОВД.

Конечно, это было нарушение. Конечно, это предосудительно. Но что поделать? Когда, спрашивается, пить водку офицерам милиции, если у них любое время - рабочее, если весь день - рабочий, да к тому ж - "ненормированный"? Или вовсе не пить? При такой-то службе? Которая опасна, как особо опасный рецидивист, и трудна, как самый трудный подросток?

И как ни пытались они расслабиться, отрешиться от своей службы - всякий раз она бесцеремонно напоминала о себе. Напомнила и сейчас: едва они осушили стаканы - на майорском столе задребезжал телефон.

"Чего там еще: " - проворчал Бабаков, но трубку поднял.

- Да?

:

- Чего?

:

- А поподробнее можно?

Видимо, его пожелание было исполнено: вслушивался он долго. И наконец - распорядился:

- А вот давай-ка его ко мне!

- Чего там? - спросил Тихомиров, когда начальник положил трубку.

Бабаков засмеялся басовито и благодушно. Поведал:

- Анекдот! Комедия!"Берегись автомобиля-2, или - деточка Юрия Деточкина". Короче: этот: Малахов, кажется? Ну, стажер при убойном? Стоит на крыльце. На нашем крыльце. Курит. И видит: подкатывает патрульная "десятина". Нашей конюшни рабочая лошадка. Заруливает на стоянку. Чинно-благородно. Встает. Глушится. Все нормально. И тут - из-за руля вылазит какой-то сопляк. В гражданском. Захлопывает дверь и как ни в чем не бывало шагает прочь. А больше - в салоне никого и не было.

- Интересно! - сказал Тихомиров.

- А то! Вот и стажер так решил. Окликнул парня. Думал, деру тот задаст, уж стойку принял стартовую - ан нифига! Парнишка - законопослушный оказался. Сам подошел. Стажер, такой, в непонятках: "Это чего за нахуй? Как ты, щенок, оказался в боевой милицейской машине?"

- А он?

- А он такой, вроде даже с вызовом: "С трех раз догадайся! Подсказка первая: в мусарне вашей я не работаю!"

- Фигасе! Больной, что ли?

Бабаков осклабился:

- Хы-хы!"Больной"? Еще какой здоровенький. И ушлый, чертенок, - пробу ставить негде! Короче, стажер прихватил его за шиворот, поволок в дежурку. А тот - и не рыпается. А в дежурке - там сейчас Митрич. Ну и он-то пацана мигом срисовал. Потому как юная знаменитость. Звезда микрорайона, етить. Короче, Олега, доведется тебе сейчас поручкаться с самим Колей Лакки!

Вероятно, если б было сказано "Лакки Лучиано" - и тогда б майорское объявление не прозвучало более помпезно и многообещающе. Капитан Тихомиров аж присвистнул:

- Фигасе! Наслышан, наслышан. Ленка Панарина рассказывала:

- Ага: - немного рассеянно кивнул Бабаков, натягивая пиджак и, видимо, готовясь к серьезному официальному разговору. - Уж Ленке-то он порядком крови попортил: Святая душа: Ленка, в смысле: После универа и при таком-то папике "разлампасистом": могла бы сразу в главк: а на "земле" пашет: с вот такими: шпанюками валандается:

Он говорил словно про себя, машинально, и будто думая о другом. Наконец, совладав с пиджаком, встал, тряхнул головой и сказал уже громко, четко:

- Так, я не понял! Где он? В этажах заплутали? Сразу в обоих?

И тотчас, в ответ на его командирское недоумение, в дверь постучали, будто с той стороны лишь ждали этого властного окрика.

- ДА!

Молодой сержант с короткоствольным автоматом на боку ввел в кабинет паренька лет шестнадцати. Среднего роста. Худощавый, но не заморыш. Одет просто, но не в рванину: мешковатая легкая куртка неброского мшисто-болотного оттенка; столь же мешковатые, потертые джинсы цвета бирюзы, утомившейся быть драгоценным камнем; и отличные, фирменные "гриндеры". Вихрастый, волосы рыжеватые, но едва ли дающие шанс на должность в конан-дойловском "Союзе рыжих". Лицо веснушчатое, и потому казалось оно более инфантильным, нежели было в действительности. Сейчас это лицо хранило сосредоточенно-хмурое выражение, но все равно сквозила в нем постоянная, неизбывная ухмылка, беспечная и насмешливая. Во всяком случае, она точно пробивалась наружу через живые, нахальные глаза, зеленые и игристые, как безалкогольный напиток "Тархун".

- Так вот ты какой, Коля Лакки! - молвил капитан Тихомиров, когда сержант-конвоир удалился.

Паренек надменно вскинул подбородок:

- Для кого Лакки, а для кого - Лисицын Николай Иванович!

Он стоял непринужденно и развязно, откинувшись малость назад, к отделанной под дубовый шпон стене. Руки покоились в карманах мешковатых джинсов. Будь на его шее алый галстук - с него можно было бы писать картину "Допрос пионера в гестапо". Но алого галстука на нем не было.

- Коля у нас обидчивый, - пояснил Бабаков, будто бы даже гордясь норовом задержанного. Обратился к нему, указал на свободное кресло: - Присаживайся, Коля.

Тот вразвалочку проследовал через кабинет, плюхнулся. Достал из кармана пачку "Лакки Страйк", вытянул сигарету. Бабаков с издевательской услужливостью поднес зажигалку. Заметил:

- Мог бы и нашими угоститься. Би май гест, как говорят техасские рейнджеры!

Паренек мельком скосил взгляд на золотистую коробочку легкой "Явы", лежавшую на столе. Буркнул:

- Я такое говно не курю.

- Хамишь! - негромко осудил майор Бабаков.

Коля затянулся, подернул плечами. Поморщился и сказал:

- Ладно, командир! Давай тут обидки жарить не будем - давай к делу перейдем. Тебе, наверно, интересно, как так вышло, что я прокатился на вашей ментовозке?

- Догадливый! - все столь же негромко похвалил Бабаков.

Коля усмехнулся:

- Ну, конечно, я мог бы наплести примерно такое, - он напустил наивный до идиотического вид: - "Иду, значит, по улице, и вижу эту десятину. Брошенную и неприкаянную. Двери настежь, внутри никого. Думаю: непорядок. Думаю: наверно, какая-то несознательная шпана угнала ее - и бросила. Думаю: надо поправить это дело, вернуть тачку в родное стойло. Потому что я очень люблю нашу милицию, которая меня бережет!"

Офицеры засмеялись. Бабаков осведомился:

- Насколько понимаю, этой пурги ты плести не будешь?

Коля зевнул:

- Неа! Может и проканало бы, и хуй вы докажете, что не так: Свидетелей - нет, камер наблюдения - нет: Но лень просто пиздить. Все равно ж ты, командир, не дурак и все прекрасно понимаешь? Разумеется, я и угнал. Ну так вернул же?

- Коленька, - вкрадчиво спросил Бабаков, - а нахуя тебе оно было надо, угонять милицейскую машину?

- Да по приколу! - с обезоруживающей дерзкой веселостью ответил паренек. - На спор!

- Понятно, - Бабаков кивнул. - Но, конечно, кто с тобой спорил, кто был, так сказать, подстрекателем, - этого ты нам не расскажешь?

Паренек фыркнул:

- Сам-то - как думаешь?

- Коля - правильный пацан. Коля - не сдает подельников. Коля вообще не сдает корешей, - все с той же язвительной гордостью объяснил Бабаков для капитана Тихомирова.

Давным-давно в городке на берегу Чёрного моря жил старый пидор Джузеппе, по прозванию Сизый Хуй. Такое погоняло ему дали за то, что однажды, по пьяни, прищемил себе член, он у него опух и стал сизым, а когда зализал рану, отсасывая сам у себя, то опухоль спала, а цвет остался. Но это было давно, когда он ещё так хорошо гнулся, что пользовался популярностью у местной знати. Которая, приглашала его, за деньги, чтобы Джузеппе демонстрировал гостям, как он сам у себя отсасывает. — Хорошие были времена — вздыхая, подумал Джузеппе, разглядывая необычное полено. Теперь он продавал дрова, мечтая влезть в сетевые супермаркеты, чтобы поставлять поленья для каминов.

Сейчас он сидел и рассматривал необычной формы полено — Странное оно какое то, — сказал сам себе Джузеппе.

Джузеппе надел очки, — зрение уже ни в пизду, — повертел в руке полено и начал его тесать топориком.

Но только он начал тесать, чей-то тоненький голосок

пропищал:

— Ты охуел, старый хрыч, по хую себе топором постучи! —

Джузеппе чуть со стула не пизданулся, сдвинул очки на кончик носа, оглядел мастерскую, — никого...

Заглянул везде, где только можно было, даже в холодильнике посмотрел.

— Не бухал вроде, не на что? — подумал Джузеппе.

Он опять взял топор и ударил по полену...

— Да угомонись ты, долбоёб! — завыл тоненький голосок.

Джузеппе, со страху обоссался, Он осторожно осмотрел все углы в комнате, залез даже в печку и, свернув голову, осмотрел её. Нихуя никого нет.

— Хорош уже тосол жрать — размышлял про себя Джузеппе — и зрение уже ни в пизду и глючить уже конкретно начало —

Немного успокоясь, Джузеппе взял, ещё не пропитый рубанок, положил полено на верстак, мечтательно вспомнив, как его на этом верстаке шпилили, и повел стружку...

— Вот въебать бы тебе разок, по кумполу? — запищал тоненький голосок...

Джузеппе уронил рубанок, попятился, и обосрался: он охуевше смотрел на полено, тоненький голосок шел именно из этого полена.

В это время к Джузеппе зашел его бывший ебарь, спивающийся пианист, Карло.

Когда-то Карло рукоплескал Ла Скала и Ковент Гарден, и еблись они с Карло, прям на рояле. А сейчас Карло был уже даже на хуй никому не нужен, и не давал никто и в жопу не ебли, поговаривали, что у него СПИД.

— Здорово, Джуззи, — сказал он, зайдя в мастерскую.

— Что у тебя так говном воняет?

— Да вот сам хожу, нухаю, откуда это пахнет — ответил Джузеппе и покосился на полено.

— А что штаны мокрые, неужели у тебя ещё стоит и ты обкончался? — спросил Карло

— Да нет — ответил Джуззепе — подозрительно смотря на полено — в печку заглянул, испачкался, из какой то бутылки налил жидкости, хотел оттереть, а там ссанье, в сортир лень было по пьяни идти, вот и нассал в бутылку —

— Да, хуёво, — ответил Карло. — Вот думаю — чем бы мне бабла заработать, выжрать хочется... Может подскажешь, ты вроде там тусуешься ещё с менеджерами по закупкам? —

— Гавно вопрос, — сказал принюхиваясь Джузеппе и подумал про себя — впарю ка я этому долбоёбу это полено — видишь, на верстаке охуенное полено, возьми-ка ты его, Карло, и отнеси домой...

— Да на хуй мне это твое бревно сдалось, — ответил охуевший Карло, — Ну притащу я его и хули?

— Да не еби мозги, Карло, выслушай сначала. Возьми ножик, вырежи из этого полена куклу, научи ее сосать, да и носи по вокзалам — ответил Джуззи — заработаешь бабла и тебе отсасывать будет, если у тебя ещё стоит. Ты же любишь, мужские ротики —

В на верстаке, где лежало полено, пискнул голосок — Пидоры хуевы, уже одной ногой в могиле, а всё туда же —

Джузеппе громко пёрнул и опять обосрался, а Карло удивленно огляды-

вался, — что за хуйня? —

— Ты что, Джуззи, совсем ебанулся, у тебя уже жопа разговаривает и срёт? Ну тебя на хуй, сам дыши свим говнецом. Давай, свое ёбанное полено и я попиздую — сказал Карло.

Джузеппе тихо подошел, на обосранных ногах, взял полено и сунул его бывшему ёбарю. Но полено подскочило и ёбнуло Карло по голове.

— Я тебе сейчас пиздюлей навешаю, охуел что ли совсем, долбоёб старый! — обиженно крикнул Карло.

— Да иди ты в пизду, это не я тебе пизданул.

— Ну да, это я сам себя ёбнул поленом по кумполу? — ответил Карло.

— Бля, век воли не видать, это оно само — сказал Джуззи.

— Да еб твою мать, ты же полено держал? —

— Да, нихуя не я. И вообще, иди на хуй. Я тебе идею подкинул, забирай эту корягу и уёбывай — сказал Джуззи

— Я знал, что ты тварь, жаль, что не порвал в своё время твой рот и твой анус своим инструментом, Сизый ты Хуй, — сказал Карло,

— Ты точно уёбище! — крикнул Джузеппе. — Ну-ка, подойди я тебе вьебу промеж рог!..

— Сам подойди, я тебя суку, кастрирую сейчас!..

Один схватил молоток, другой топор и начали ходить вокруг друг друга. Карло кинул топор и промахнулся. Джузеппе кинул в ответ молотком, но Карло увернулся и молоток пролетел около уха.

После этого они начали пиздиться кулаками. Пронзительный голосок в это время пищал и подначивал:

— Вьеби ему хорошенько!

Старость не радость, они сцепившись устали и запыхались.

Джузеппе сказал — Давай мириться, ну всё это на хуй, тут действительно жить осталось, хуй да нихуя, а мы ещё усугубляем —

Карло ответил — Ну хуй с тобой, давай. Может отсосёшь, по старой памяти? —

— Иди на хуй, Карло. Забирай полено и пиздуй ка ты лучше домой — миролюбиво сказал Джузеппе.

Карло забрал полено и прихрамывая, попиздовал до дома.

Карло жил в подвале под лестницей, заброшенного дома, туда даже азиаты брезговали заходить, он был бомжара, иногда к нему приходили такие же и они бухали. На стене, напротив двери висело чьё то старое граффити. На куске холста, был нарисован очаг, в стиле хайтек.

Но красиво, когда нажрёшься фанфуриков трояра, картина была как живая.

Карло вошел в свою берлогу, сел на единственный стул у ящиков, приспособленных под стол и, бросил полено на пол — хоть бы кто выжрать принёс — подумал он. Потом взял полено, повертел и начал ножом вырезать из него куклу, по совету Джуззи.

«Как это уёбище назвать? — раздумывал Карло. — Назову-ка я ее Бурати-

но. На блевотину похоже. Я знал одних — всех их звали

Буратино: папаша — Буратино, мамаша — Буратино, дети уёбищные, дауны — тоже Буратино... Все были бомжами, но всё им было похую... »

Первым делом он вырезал на полене волосы, потом — лоб, потом — гла-

за.

Вдруг глаза сами раскрылись и заморгали.

Карло хоть и охуел, но виду не подал, что сейчас обосрётся, только спросил:

— Ты что сука вылупился?

Но кукла молчала, — надо ему охуенно сосущий рот вырезать — подумал Карло.

Он выстругал щеки, потом выстругал нос — обыкновенный нос.

Вдруг нос сам начал вытягиваться, расти, и получился такой длинный

хуй, что Карло даже крякнул: — Нихуя себе —

И начал примерять его к своей жопе. Не тут-то было!

Нос вертелся, вывертывался, но в жопу не лез. — Вот западло — подумал Карло и стал вырезать рот. Но только успел вырезать губы, — рот сразу

открылся, это был охуительный, рот мальчика, в который хотелось засунуть и кончить в него.

— Но как же хуй над ртом — думал Карло — а в принципе, заебись, Двойной стандарт, даже тройной. В рот ему давать можно, хуй сосать и шалавам всяким можно подгонять, развернут его, хуй в пизду засунут, и ещё им лизать сикель будет. Вообще охуенно. Теперь бабла заработаю немерянно —

Вдруг из ротика Буратино высунулся язык, узенький охуенный красный язычок. Подразнил Карло, облизывая сексуально губы, высунул и стал как бы лизать. Карло возбуждённо задышал — какой ты охуительный, давай отсоси мне по быстрому — сказал Карло.

— Да вот хуй тебе. Ты нахуя, когда мне нос вырезал о хуе думал, вот теперь такая елда, вместо носа — сказал Буратино.

— Да не еби мне мозг, я тебя для этого и выстругал, чтобы ты отсасывал у меня и других — сказал Карло.

— Слышь, ты, еблан упоротый, сам у себя отсасывай. Я же нужен тебе чтобы бабло зарабатывать, а не задарма твой дряхлый хуй сосать — ответил Буратино.

Карло почесал свой ебальник — и что теперь, если не будешь мне отсасывать, то сожгу тебя на хуй и ебись всё в рот —

— Да хорош — уже миролюбиво сказал Буратино — что ты, в натуре, шуток не понимаешь, конечно отсосу и не раз, ты только меня дальше достругай —

— А нахуя? — спросил Карло.

— Бля, ну ты дебил старый, вообще мышей не ловишь. Ну нахуя тебе со мной таскаться. По началу покажешь мне места злачные, клиентурой обзаведёмся, а потом спиздим у кого нибудь мобилу, на симку бабла отстегнешь и будешь заказы принимать, сидя на жопе и бухая с подельниками, а я сам на случки ходить буду, бабло тебе приносить, могу на карту кидать. Ты же теперь пахан для меня, как бы — сказал Буратино.

— Нихуя, ты гений! — удивился Карло — ну тогда терпи, терпила — и начал строгать дальше. Но едва окончил выстругивать последний пальчик, Буратино начал гладить Карло по лысине, — охуенный у тебя скальп —

— Иди на хуй, — сказал Карло — я еще не закончил —

Карло сделал ему из лучинок длинные ноги с большими ступнями.

— Ну на хуй, заебало уже всё — сказал Карло зокончив работу, поставил мальчишку на пол, — Пиздуй давай, пройдись по хоромам, посмотрю на тебя, что за хуйня получилась —

— Сам ты, хуйня — обиделся Буратино — въебать бы тебе разок, но нельзя старших обижать, тем более пахана — и оглядев себя произнёс:

— Долбоёб ты старый, а дырка в жопе где, что деньги совсем не нужны? —

— Да заебался я уже тебя выстругивать, да и дрели нет, чем я тебе, хуем дырку в жопе ковырять что ли буду? — сказал Карло.

— Ну и хуй с тобой — сказал Буратино, трогая свой хуй вместо носа — интересно, у самого себя отсасывать получиться — подумал он.

Буратино постоял, подумал, поприседал, на тоненьких ножках, и побежал — на улицу. Карло, ломанулся за ним:

— Эй, хуесос, ану вернись!..

Буратино бежал по улице, петляя, как заяц, постукивали по булыжной мостовой деревянными подошвами.

— Держите этого гандона! — закричал Карло.

Женщины останавливались, показывая пальцами на бегущего Буратино. порно рассказы На перекрестке стоял усатый мент вертя палочкой.

Увидев бегущего Буратино, он ёбнул его палкой по торчащему хую, и схватил за шкварник.

— Ну, пидрила деревянная, пиздец тебе, — сказал подбегая Карло и хотел засунуть Буратино в карман куртки.

— Ты что за чмо? — спросил мент у Карло — и что это за уёбище? — и ткнул палкой в Буратино.

Буратино совсем не хотелось при всем народе быть засунутым в карман.

— Слышь ты, мент поганый — сказал Буратино — это твоя жена и дети уёбища, понял, бля —

Мент посмотрел на Буратино — ещё свой ебальник сейчас раскроешь и окажешьсья в обезьяннике, —

Стали собираться прохожие. Женщины с большим интересом рассматривали его, восхищённо качали головами и цокали языком.

— Бедный парень, — говорили мужики, — ни трусы не надеть и всё время лицом в пизду тыкаться придётся —

Усатый мент, отпустив Буратино, брезгливо надел наручники на Карло и пинками погнал в полицейское отделение.

Карло громко охуевал: — Да ты что начальник, это сын мой, по пьяне сотворили, вот такой урод получился —

Буратино поглядел им в след и вприпрыжку побежал домой — ну всё, хата теперь моя — думал он.

Прибежав в подвал под лестницей, Буратино сел на пол — Чего бы еще натворить? — думал он.

В это время послышалось: — Крри-кри, крри-кри, крри-кри...

Буратино завертел головой, оглядывая помещение.

— Что тут ещё за гандон крякает? — громко спросил он.

— Заткнись, уёбище деревянное, крри-кри — услышал Буратино.

Буратино увидел существо, похожее на таракана, но с головой. Оно сидело на стене над очагом и тихо покрякивало, —

крри-кри, — с пучеглазыми глазами и шевелило усиками.

— Эй, ты что за ебань такая, пучеглазая? —

— Тебя ебёт, Говорящий Сверчок я, — ответила эта ёбань, — живу тут больше чем твой пидрилка отец.

— Да иди на хуй отсюда, только хату освободил от одного уёбища, ты тут теперь, нарисовался, хуй сотрёшь — сказал Буратино.

— Да ладно, ты что, сразу наезжаешь — ответил Говорящий Сверчок, — давай я тебе совет один дам —

— Да в жопу себе засунь свои советы, иди их вон на тротуарах давай, тем кто там ебётся — ответил Буратино.

— Ну смотри, не Будешь под крышей у Карло, загремишь на малолетку — проговорил сверчок, —

— С хуя ли? — спросил Буратино.

— Да поймёшь потом, когда чей то поршень будет в твоей жопе — ответил Говорящий Сверчок.

— Да пошел ты! — крикнул Буратино — у меня даже дырки в жопе нет, а хуй сосать, моя работа —

— Жаль тебя, долбоёба, прольешь ты горькие слезы —

— Да ты заебал уже, ты мне что угрожаешь что ли? — опять спросил Буратино.

— Да иди ты на хуй, пень ебаный — сказал сверчок.

Тогда Буратино схватил молоток и запустил его в Говорящего Сверчка.

— Ну ты и еблан — тяжело вздохнул сверчок и уполз за очаг.

Буратино закрыл глаза — бля, жрать охота — подумал он.

Встал, подошел к очагу и сунул нос-хуй в кипящий на огне котелок, проткнув его насквозь, — что ещё за ёб твою мать — подумал Буратино, вытащил хуй и поглядел в дырку, — за холстом в стене было темно, как у негра в жопе. Немного привыкнув к темноте, глаз увидел небольшую дверцу, затянутую паутиной.

— Нихуя не видно — подумал он и пошел шарить по всем углам, ища чего бы пожрать, но нихуя не было в этом бомжатнике!

Вдруг он увидел в корзинке со стружками куриное яйцо. Взял его,

поставил на подоконник и ебнул по нему хуем, разбив скорлупу.

Внутри яйца пискнул голосок:

— Ну наконец то, я бля уже думал, что ты совсем ебанутый, не додумаешься! —

Из разбитой скорлупы вылез цыпленок — не хуй на меня пялиться, вон свой хуй соси, вместо жратвы — и цыпленок ломанулся на улицу.

— Пиздец, как жрать охота — в слух сказал Буратино.

Он сел около нарисованного огня и от голода стал икать. Увидел, как из-под пола, показалась толстая голова.

Вылезло серое животное на низких лапах и подошло к Буратино.

— Сожрать это уёбище, что ли — подумал Буратино и схватил его за хвост!

Это оказалась старая злая крыса Шушара.

С испугу она так ломанулась, что поволокла за собой Буратино,

но потом обернулась и набросилась на Буратино, чтобы перегрызть ему горло.

Теперь уж Буратино ломанулся от неё, отпустил хвост и

запрыгнул на стул. Но крыса схватила Буратино за горло, повалила на пол и поволокла к себе, в подполье.

— Ебаный в рот, ну помогите же, мать вашу так! — успел пискнуть. Буратино.

— С хуя ли тебе помогать! — услышал он голос Карло.

— Дак сожрём вместе эту падлу — из последних сил, сказал Буратино.

Карло снял рваный туфель и запустил им в крысу. Шушара, отпустив Буратино съебалась в норку.

— Ну что сука, сквозануть хотел? — сказал папа Карло и стал чистить луковицу, глядя на Буратино.

— Да ты гонишь мужик, это я спрос хотел изучить, как на меня тёлки будут реагировать. Дай мне тоже пожрать, пиздец, как жрать охота — ответил Буратино.

— Сначала хуй у меня отсоси, потом пожрать дам — сказал Карло.

Буратино по разному попробовал примоститься, чтобы отсосать у Карло, но хуй-нос упирался то в живот отца, то в ноги. Развернулся, ногами к лицу Карло и отсосал у него.

— Эх, надо было тебе дыру в жопе сделать, сейчас бы хоть пальцы в неё засунул — сказал Карло, кончая в рот Буратино.

— На, жри, падла! — кинул он луковицу Буратино — хорошо, что среди ментов пидоров много. Завтра у тебя будет субботник в мусарне — сказал Карло.

Буратино съел луковицу, хрустя и причмокивая. После этого стал тереться головой о щетинистую щеку папы Карло.

— До отъебись ты, от меня, завтра будешь и ртом работать и носом, в смысле хуем — заржал Карло.

— Я буду сама

благоразумность, папа Карло — сказал Буратино.

Карло из тряпья смастерил для Буратино курточку и штанишки. Отрыл откуда то древнюю шапочку для сна с кисточкой. Все это надел на Буратино: — Наш человек! — одобрительно сказал Папа Карло — на тебе букварь, учи буквы, потом будешь доносы писать —

— Не ссы батя, насосу я тебе на новый мерин и хату на Рублёвке — сказал Буратино, — я видел, как на меня тёлки на улице смотрели. —

— Да в пизду этих блядей. Они сами за бабло отдаются, все деньги у мужиков, вот у кого отсасывать надо — ответил Папа Карло, поучая сына.

С утра пораньше Буратино спиздил у Карло сумку, положил туда букварь и побежал в мусарню, на субботник.

По дороге он смотрел на жратву, в витринах супермаркетов и смотрел на мальчишек, — везёт им, есть ещё одна дырка, можно дополнительно бабло зарабатывать — думал он.

Улицу переходил кот Базилио, высматривая жертву, чтобы грабануть. Но Буратино не вызвал у кота никакого интереса.

Чем ближе Буратино подходил к мусарне, тем громче, неподалеку от неё, играла веселая музыка. Это крышуемые ментами, музыканты театра, зазывали людей на представление.

— Да нихуя никуда субботник не денется, чуть позже отработаю, — подумал Буратино, и пошел смотреть на музыкантов. Он увидел полотняный балаган, украшенный разноцветными флагами. Наверху балагана, приплясывая, играли музыканты.

Внизу жирная тетка продавала билеты.

Около входа стояла большая толпа, читали афишу: КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР ОБРАЗЦОВА

ТОЛЬКО

ОДНО

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

ТОРОПИТЕСЬ! Всего за пятьсот рублей.

Буратино пнул ногой впереди стоящего пацана:

— Слышь урод, сколько стоит входной билет? —

Пацан ответил сквозь зубы: — Пятьсот рублей, хуерылый, бля. Что косой, вон же написано всё —

— Бабки гони, еблан, а то сейчас по ебальнику настучу — сказал Буратино.

Пацан презрительно свистнул: — Ты меня на гоп стоп не бери, падла, сейчас ещё раз свистну, братва подтянется —

— Слушай сюда, сявка — сказал Буратино — вот тебе букварь, кирпича нет, поэтому и это сойдёт. Если сейчас букварь не купишь, то прям тут тебя петушком сделаю и свисти свою братву, она ещё тебе больше дырку разработает — сказал Буратино, поглаживая свой нос-хуй. Получив деньги, Буратино подошел к кассе, протянул бабки, жирной тётке

— Дайка мне билетик, ебаная ты корова —

Тетка посмотрела на Буратино и обомлела.

— Слышь, ты гнида, а эта хуйня у тебя на лице, в рабочем состоянии? — спросила она.

— Тебя ебёт что ли. Ты билет мне дай, падла. Конечно работает. — сказал Буратино.

Тётка взяла деньги — После представления зайдёшь ко мне, на пару минут и получишь бабло обратно, если всё сделаешь правильно. Ты понял меня, хуеплёт грёбаный — сказала тётка и протягивая билет Буратино, схватила его за член и возбуждённо задышала.

— Грабли свои убери, от моего носа. Я подумаю, над твоим предложением, сука ты жирная — скромно ответил Буратино.

Буратино сел в первом ряду, послав нахуй какого то мужика с голдой в палец толщиной на шее, ткнув его носом-хуем в лицо и с восторгом огляделся.

На занавесе были нарисованы танцующие девочки в маленьких, черных, раздельных купальниках, страшные бородатые люди с автоматами и другие занимательные картинки.

Три раза прозвенел звонок, и занавес поднялся.

На сцене справа и слева стояли картонные деревья. Над ними

висел фонарь и отражался в кусочке зеркала.

Из-за картонного дерева появился маленький человечек в длинной, белой рубашке с длинными рукавами. Его лицо было белым, белым, как мел. Он поклонился и грустно сказал: — Здравствуйте, уважаемые долбоёбы, меня зовут Пьеро... Сейчас мы разыграем комедию под названием; «Девочка с голубыми волосами, Или Тридцать три подзатыльника». Меня будут пиздить палкой, бить по морде и хуярить подзатыльники. Это пиздец, какая смешная комедия —

Из-за другого картонного дерева выскочил другой человек, весь клетча-

тый, как Люберецкая братва в начале девяностых.

Он поклонился: — Здорово, хуепуталы, я — Арлекин!

После этого обернулся к Пьеро и от души въебал ему слева и справа по роже.

— Ты чего ревёшь, сука, если не перестанешь, то получишь коленом по яйцам? — сказал Арлекин.

— Ты ебанись, я хочу жениться, а тёлка срулила, и ты тут ещё — ответил Пьеро.

— Что олень, рога расти начали, — покатился со смеху Арлекин. Он схватил бейсбольную биту и наотмашь въебал Пьеро по ноге.

— Как зовут твою блядину? — спросил Арлекин.

— Мальвина, сука, бля — лежа на сцене и схватившись за ногу, ответил Пьеро.

— Послушайте, мои ёбнутые зрители... Его тёлка срулила со своим псом, с которым ебётся, по пять раз на дню, а этот лошара собрался на ней жениться — сказал Арлекин и пнул Пьеро по яйцам.

Но тут он, увидел Буратино — нихуя себе струя — закричал Арлекин, указывая на него пальцем. — Слышь, Пьеро, сегодня твои дырки похоже будут свободны. Думаю Карабасу-Барабасу понравится этот с хуем на лице и рабочим ртом — сказал Арлекин.

Я хочу работать у вас в мусарне!Видео

Давным-давно в городке на берегу Чёрного моря жил старый пидор Джузеппе, по прозванию Сизый Хуй. Такое погоняло ему дали за то, что однажды, по пьяни, прищемил себе член, он у него опух и стал сизым, а когда зализал рану, отсасывая сам у себя, то опухоль спала, а цвет остался. Но это было давно, когда он ещё так хорошо гнулся, что пользовался популярностью у местной знати. Которая, приглашала его, за деньги, чтобы Джузеппе демонстрировал гостям, как он сам у себя отсасывает. — Хорошие были времена — вздыхая, подумал Джузеппе, разглядывая необычное полено. Теперь он продавал дрова, мечтая влезть в сетевые супермаркеты, чтобы поставлять поленья для каминов.

Сейчас он сидел и рассматривал необычной формы полено — Странное оно какое то, — сказал сам себе Джузеппе.

Джузеппе надел очки, — зрение уже ни в пизду, — повертел в руке полено и начал его тесать топориком.

Но только он начал тесать, чей-то тоненький голосок

пропищал:

— Ты охуел, старый хрыч, по хую себе топором постучи! —

Джузеппе чуть со стула не пизданулся, сдвинул очки на кончик носа, оглядел мастерскую, — никого…

Заглянул везде, где только можно было, даже в холодильнике посмотрел.

— Не бухал вроде, не на что? — подумал Джузеппе.

Он опять взял топор и ударил по полену…

— Да угомонись ты, долбоёб! — завыл тоненький голосок.

Джузеппе, со страху обоссался, Он осторожно осмотрел все углы в комнате, залез даже в печку и, свернув голову, осмотрел её. Нихуя никого нет.

— Хорош уже тосол жрать — размышлял про себя Джузеппе — и зрение уже ни в пизду и глючить уже конкретно начало —

Немного успокоясь, Джузеппе взял, ещё не пропитый рубанок, положил полено на верстак, мечтательно вспомнив, как его на этом верстаке шпилили, и повел стружку…

— Вот въебать бы тебе разок, по кумполу? — запищал тоненький голосок…

Джузеппе уронил рубанок, попятился, и обосрался: он охуевше смотрел на полено, тоненький голосок шел именно из этого полена.

В это время к Джузеппе зашел его бывший ебарь, спивающийся пианист, Карло.

Когда-то Карло рукоплескал Ла Скала и Ковент Гарден, и еблись они с Карло, прям на рояле. А сейчас Карло был уже даже на хуй никому не нужен, и не давал никто и в жопу не ебли, поговаривали, что у него СПИД.

— Здорово, Джуззи, — сказал он, зайдя в мастерскую.

— Что у тебя так говном воняет?

— Да вот сам хожу, нухаю, откуда это пахнет — ответил Джузеппе и покосился на полено.

— А что штаны мокрые, неужели у тебя ещё стоит и ты обкончался? — спросил Карло

— Да нет — ответил Джуззепе — подозрительно смотря на полено — в печку заглянул, испачкался, из какой то бутылки налил жидкости, хотел оттереть, а там ссанье, в сортир лень было по пьяни идти, вот и нассал в бутылку —

— Да, хуёво, — ответил Карло. — Вот думаю — чем бы мне бабла заработать, выжрать хочется… Может подскажешь, ты вроде там тусуешься ещё с менеджерами по закупкам? —

— Гавно вопрос, — сказал принюхиваясь Джузеппе и подумал про себя — впарю ка я этому долбоёбу это полено — видишь, на верстаке охуенное полено, возьми-ка ты его, Карло, и отнеси домой…

— Да на хуй мне это твое бревно сдалось, — ответил охуевший Карло, — Ну притащу я его и хули?

— Да не еби мозги, Карло, выслушай сначала. Возьми ножик, вырежи из этого полена куклу, научи ее сосать, да и носи по вокзалам — ответил Джуззи — заработаешь бабла и тебе отсасывать будет, если у тебя ещё стоит. Ты же любишь, мужские ротики —

В на верстаке, где лежало полено, пискнул голосок — Пидоры хуевы, уже одной ногой в могиле, а всё туда же —

Джузеппе громко пёрнул и опять обосрался, а Карло удивленно огляды-

вался, — что за хуйня? —

— Ты что, Джуззи, совсем ебанулся, у тебя уже жопа разговаривает и срёт? Ну тебя на хуй, сам дыши свим говнецом. Давай, свое ёбанное полено и я попиздую — сказал Карло.

Джузеппе тихо подошел, на обосранных ногах, взял полено и сунул его бывшему ёбарю. Но полено подскочило и ёбнуло Карло по голове.

— Я тебе сейчас пиздюлей навешаю, охуел что ли совсем, долбоёб старый! — обиженно крикнул Карло.

— Да иди ты в пизду, это не я тебе пизданул.

— Ну да, это я сам себя ёбнул поленом по кумполу? — ответил Карло.

— Бля, век воли не видать, это оно само — сказал Джуззи.

— Да еб твою мать, ты же полено держал? —

— Да, нихуя не я. И вообще, иди на хуй. Я тебе идею подкинул, забирай эту корягу и уёбывай — сказал Джуззи

— Я знал, что ты тварь, жаль, что не порвал в своё время твой рот и твой анус своим инструментом, Сизый ты Хуй, — сказал Карло,

— Ты точно уёбище! — крикнул Джузеппе. — Ну-ка, подойди я тебе вьебу промеж рог!..

— Сам подойди, я тебя суку, кастрирую сейчас!..

Один схватил молоток, другой топор и начали ходить вокруг друг друга. Карло кинул топор и промахнулся. Джузеппе кинул в ответ молотком, но Карло увернулся и молоток пролетел около уха.

После этого они начали пиздиться кулаками. Пронзительный голосок в это время пищал и подначивал:

— Вьеби ему хорошенько!

Старость не радость, они сцепившись устали и запыхались.

Джузеппе сказал — Давай мириться, ну всё это на хуй, тут действительно жить осталось, хуй да нихуя, а мы ещё усугубляем —

Карло ответил — Ну хуй с тобой, давай. Может отсосёшь, по старой памяти? —

— Иди на хуй, Карло. Забирай полено и пиздуй ка ты лучше домой — миролюбиво сказал Джузеппе.

Карло забрал полено и прихрамывая, попиздовал до дома.

Карло жил в подвале под лестницей, заброшенного дома, туда даже азиаты брезговали заходить, он был бомжара, иногда к нему приходили такие же и они бухали. На стене, напротив двери висело чьё то старое граффити. На куске холста, был нарисован очаг, в стиле хайтек.

Но красиво, когда нажрёшься фанфуриков трояра, картина была как живая.

Карло вошел в свою берлогу, сел на единственный стул у ящиков, приспособленных под стол и, бросил полено на пол — хоть бы кто выжрать принёс — подумал он. Потом взял полено, повертел и начал ножом вырезать из него куклу, по совету Джуззи.

«Как это уёбище назвать? — раздумывал Карло. — Назову-ка я ее Бурати-

но. На блевотину похоже. Я знал одних — всех их звали

Буратино: папаша — Буратино, мамаша — Буратино, дети уёбищные, дауны — тоже Буратино… Все были бомжами, но всё им было похую…»

Первым делом он вырезал на полене волосы, потом — лоб, потом — гла-

за.

Вдруг глаза сами раскрылись и заморгали.

Карло хоть и охуел, но виду не подал, что сейчас обосрётся, только спросил:

— Ты что сука вылупился?

Но кукла молчала, — надо ему охуенно сосущий рот вырезать — подумал Карло.

Он выстругал щеки, потом выстругал нос — обыкновенный нос.

Вдруг нос сам начал вытягиваться, расти, и получился такой длинный

хуй, что Карло даже крякнул: — Нихуя себе —

И начал примерять его к своей жопе. Не тут-то было!

Нос вертелся, вывертывался, но в жопу не лез. — Вот западло — подумал Карло и стал вырезать рот. Но только успел вырезать губы, — рот сразу

открылся, это был охуительный, рот мaльчика, в который хотелось засунуть и кончить в него.

— Но как же хуй над ртом — думал Карло — а в принципе, заебись, Двойной стандарт, даже тройной. В рот ему давать можно, хуй сосать и шалавам всяким можно подгонять, развернут его, хуй в пизду засунут, и ещё им лизать сикель будет. Вообще охуенно. Теперь бабла заработаю немерянно —

Вдруг из ротика Буратино высунулся язык, узенький охуенный красный язычок. Подразнил Карло, облизывая сексуально губы, высунул и стал как бы лизать. Карло возбуждённо задышал — какой ты охуительный, давай отсоси мне по быстрому — сказал Карло.

— Да вот хуй тебе. Ты нахуя, когда мне нос вырезал о хуе думал, вот теперь такая елда, вместо носа — сказал Буратино.

— Да не еби мне мозг, я тебя для этого и выстругал, чтобы ты отсасывал у меня и других — сказал Карло.

— Слышь, ты, еблан упоротый, сам у себя отсасывай. Я же нужен тебе чтобы бабло зарабатывать, а не задарма твой дряхлый хуй сосать — ответил Буратино.

Карло почесал свой ебальник — и что теперь, если не будешь мне отсасывать, то сожгу тебя на хуй и ебись всё в рот —

— Да хорош — уже миролюбиво сказал Буратино — что ты, в натуре, шуток не понимаешь, конечно отсосу и не раз, ты только меня дальше достругай —

— А нахуя? — спросил Карло.

— Бля, ну ты дебил старый, вообще мышей не ловишь. Ну нахуя тебе со мной таскаться. По началу покажешь мне места злачные, клиентурой обзаведёмся, а потом спиздим у кого нибудь мобилу, на симку бабла отстегнешь и будешь заказы принимать, сидя на жопе и бухая с подельниками, а я сам на случки ходить буду, бабло тебе приносить, могу на карту кидать. Ты же теперь пахан для меня, как бы — сказал Буратино.

— Нихуя, ты гений! — удивился Карло — ну тогда терпи, терпила — и начал строгать дальше. Но едва окончил выстругивать последний пальчик, Буратино начал гладить Карло по лысине, — охуенный у тебя скальп —

— Иди на хуй, — сказал Карло — я еще не закончил —

Карло сделал ему из лучинок длинные ноги с большими ступнями.

— Ну на хуй, заебало уже всё — сказал Карло зокончив работу, поставил мальчишку на пол, — Пиздуй давай, пройдись по хоромам, посмотрю на тебя, что за хуйня получилась —

— Сам ты, хуйня — обиделся Буратино — въебать бы тебе разок, но нельзя старших обижать, тем более пахана — и оглядев себя произнёс:

— Долбоёб ты старый, а дырка в жопе где, что деньги совсем не нужны? —

— Да заебался я уже тебя выстругивать, да и дрели нет, чем я тебе, хуем дырку в жопе ковырять что ли буду? — сказал Карло.

— Ну и хуй с тобой — сказал Буратино, трогая свой хуй вместо носа — интересно, у самого себя отсасывать получиться — подумал он.

Буратино постоял, подумал, поприседал, на тоненьких ножках, и побежал — на улицу. Карло, ломанулся за ним:

— Эй, хуесос, ану вернись!..

Буратино бежал по улице, петляя, как заяц, постукивали по булыжной мостовой деревянными подошвами.

— Держите этого гандона! — закричал Карло.

Женщины останавливались, показывая пальцами на бегущего Буратино. порно рассказы На перекрестке стоял усатый мент вертя палочкой.

Увидев бегущего Буратино, он ёбнул его палкой по торчащему хую, и схватил за шкварник.

— Ну, пидрила деревянная, пиздец тебе, — сказал подбегая Карло и хотел засунуть Буратино в карман куртки.

— Ты что за чмо? — спросил мент у Карло — и что это за уёбище? — и ткнул палкой в Буратино.

Буратино совсем не хотелось при всем народе быть засунутым в карман.

— Слышь ты, мент поганый — сказал Буратино — это твоя жена и дети уёбища, понял, бля —

Мент посмотрел на Буратино — ещё свой ебальник сейчас раскроешь и окажешьсья в обезьяннике, —

Стали собираться прохожие. Женщины с большим интересом рассматривали его, восхищённо качали головами и цокали языком.

— Бедный парень, — говорили мужики, — ни трусы не надеть и всё время лицом в пизду тыкаться придётся —

Усатый мент, отпустив Буратино, брезгливо надел наручники на Карло и пинками погнал в полицейское отделение.

Карло громко охуевал: — Да ты что начальник, это сын мой, по пьяне сотворили, вот такой урод получился —

Буратино поглядел им в след и вприпрыжку побежал домой — ну всё, хата теперь моя — думал он.

Прибежав в подвал под лестницей, Буратино сел на пол — Чего бы еще натворить? — думал он.

В это время послышалось: — Крри-кри, крри-кри, крри-кри…

Буратино завертел головой, оглядывая помещение.

— Что тут ещё за гандон крякает? — громко спросил он.

— Заткнись, уёбище деревянное, крри-кри — услышал Буратино.

Буратино увидел существо, похожее на таракана, но с головой. Оно сидело на стене над очагом и тихо покрякивало, —

крри-кри, — с пучеглазыми глазами и шевелило усиками.

— Эй, ты что за ебань такая, пучеглазая? —

— Тебя ебёт, Говорящий Сверчок я, — ответила эта ёбань, — живу тут больше чем твой пидрилка отец.

— Да иди на хуй отсюда, только хату освободил от одного уёбища, ты тут теперь, нарисовался, хуй сотрёшь — сказал Буратино.

— Да ладно, ты что, сразу наезжаешь — ответил Говорящий Сверчок, — давай я тебе совет один дам —

— Да в жопу себе засунь свои советы, иди их вон на тротуарах давай, тем кто там ебётся — ответил Буратино.

— Ну смотри, не Будешь под крышей у Карло, загремишь на малолетку — проговорил сверчок, —

— С хуя ли? — спросил Буратино.

— Да поймёшь потом, когда чей то поршень будет в твоей жопе — ответил Говорящий Сверчок.

— Да пошел ты! — крикнул Буратино — у меня даже дырки в жопе нет, а хуй сосать, моя работа —

— Жаль тебя, долбоёба, прольешь ты горькие слезы —

— Да ты заебал уже, ты мне что угрожаешь что ли? — опять спросил Буратино.

— Да иди ты на хуй, пень ебаный — сказал сверчок.

Тогда Буратино схватил молоток и запустил его в Говорящего Сверчка.

— Ну ты и еблан — тяжело вздохнул сверчок и уполз за очаг.

Буратино закрыл глаза — бля, жрать охота — подумал он.

Встал, подошел к очагу и сунул нос-хуй в кипящий на огне котелок, проткнув его насквозь, — что ещё за ёб твою мать — подумал Буратино, вытащил хуй и поглядел в дырку, — за холстом в стене было темно, как у негра в жопе. Немного привыкнув к темноте, глаз увидел небольшую дверцу, затянутую паутиной.

— Нихуя не видно — подумал он и пошел шарить по всем углам, ища чего бы пожрать, но нихуя не было в этом бомжатнике!

Вдруг он увидел в корзинке со стружками куриное яйцо. Взял его,

поставил на подоконник и ебнул по нему хуем, разбив скорлупу.

Внутри яйца пискнул голосок:

— Ну наконец то, я бля уже думал, что ты совсем ебанутый, не додумаешься! —

Из разбитой скорлупы вылез цыпленок — не хуй на меня пялиться, вон свой хуй соси, вместо жратвы — и цыпленок ломанулся на улицу.

— Пиздец, как жрать охота — в слух сказал Буратино.

Он сел около нарисованного огня и от голода стал икать. Увидел, как из-под пола, показалась толстая голова.

Вылезло серое животное на низких лапах и подошло к Буратино.

— Сожрать это уёбище, что ли — подумал Буратино и схватил его за хвост!

Это оказалась старая злая крыса Шушара.

С испугу она так ломанулась, что поволокла за собой Буратино,

но потом обернулась и набросилась на Буратино, чтобы перегрызть ему горло.

Теперь уж Буратино ломанулся от неё, отпустил хвост и

запрыгнул на стул. Но крыса схватила Буратино за горло, повалила на пол и поволокла к себе, в подполье.

— Ебаный в рот, ну помогите же, мать вашу так! — успел пискнуть. Буратино.

— С хуя ли тебе помогать! — услышал он голос Карло.

— Дак сожрём вместе эту падлу — из последних сил, сказал Буратино.

Карло снял рваный туфель и запустил им в крысу. Шушара, отпустив Буратино съебалась в норку.

— Ну что сука, сквозануть хотел? — сказал папа Карло и стал чистить луковицу, глядя на Буратино.

— Да ты гонишь мужик, это я спрос хотел изучить, как на меня тёлки будут реагировать. Дай мне тоже пожрать, пиздец, как жрать охота — ответил Буратино.

— Сначала хуй у меня отсоси, потом пожрать дам — сказал Карло.

Буратино по разному попробовал примоститься, чтобы отсосать у Карло, но хуй-нос упирался то в живот отца, то в ноги. Развернулся, ногами к лицу Карло и отсосал у него.

— Эх, надо было тебе дыру в жопе сделать, сейчас бы хоть пальцы в неё засунул — сказал Карло, кончая в рот Буратино.

— На, жри, падла! — кинул он луковицу Буратино — хорошо, что среди ментов пидоров много. Завтра у тебя будет субботник в мусарне — сказал Карло.

Буратино съел луковицу, хрустя и причмокивая. После этого стал тереться головой о щетинистую щеку папы Карло.

— До отъебись ты, от меня, завтра будешь и ртом работать и носом, в смысле хуем — заржал Карло.

— Я буду сама

благоразумность, папа Карло — сказал Буратино.

Карло из тряпья смастерил для Буратино курточку и штанишки. Отрыл откуда то древнюю шапочку для сна с кисточкой. Все это надел на Буратино: — Наш человек! — одобрительно сказал Папа Карло — на тебе букварь, учи буквы, потом будешь доносы писать —

— Не ссы батя, насосу я тебе на новый мерин и хату на Рублёвке — сказал Буратино, — я видел, как на меня тёлки на улице смотрели. —

— Да в пизду этих блядей. Они сами за бабло отдаются, все деньги у мужиков, вот у кого отсасывать надо — ответил Папа Карло, поучая сына.

С утра пораньше Буратино спиздил у Карло сумку, положил туда букварь и побежал в мусарню, на субботник.

По дороге он смотрел на жратву, в витринах супермаркетов и смотрел на мальчишек, — везёт им, есть ещё одна дырка, можно дополнительно бабло зарабатывать — думал он.

Улицу переходил кот Базилио, высматривая жертву, чтобы грабануть. Но Буратино не вызвал у кота никакого интереса.

Чем ближе Буратино подходил к мусарне, тем громче, неподалеку от неё, играла веселая музыка. Это крышуемые ментами, музыканты театра, зазывали людей на представление.

— Да нихуя никуда субботник не денется, чуть позже отработаю, — подумал Буратино, и пошел смотреть на музыкантов. Он увидел полотняный балаган, украшенный разноцветными флагами. Наверху балагана, приплясывая, играли музыканты.

Внизу жирная тетка продавала билеты.

Около входа стояла большая толпа, читали афишу: КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР ОБРАЗЦОВА

ТОЛЬКО

ОДНО

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

ТОРОПИТЕСЬ! Всего за пятьсот рублей.

Буратино пнул ногой впереди стоящего пацана:

— Слышь урод, сколько стоит входной билет? —

Пацан ответил сквозь зубы: — Пятьсот рублей, хуерылый, бля. Что косой, вон же написано всё —

— Бабки гони, еблан, а то сейчас по ебальнику настучу — сказал Буратино.

Пацан презрительно свистнул: — Ты меня на гоп стоп не бери, падла, сейчас ещё раз свистну, братва подтянется —

— Слушай сюда, сявка — сказал Буратино — вот тебе букварь, кирпича нет, поэтому и это сойдёт. Если сейчас букварь не купишь, то прям тут тебя петушком сделаю и свисти свою братву, она ещё тебе больше дырку разработает — сказал Буратино, поглаживая свой нос-хуй. Получив деньги, Буратино подошел к кассе, протянул бабки, жирной тётке

— Дайка мне билетик, ебаная ты корова —

Тетка посмотрела на Буратино и обомлела.

— Слышь, ты гнида, а эта хуйня у тебя на лице, в рабочем состоянии? — спросила она.

— Тебя ебёт что ли. Ты билет мне дай, падла. Конечно работает. — сказал Буратино.

Тётка взяла деньги — После представления зайдёшь ко мне, на пару минут и получишь бабло обратно, если всё сделаешь правильно. Ты понял меня, хуеплёт грёбаный — сказала тётка и протягивая билет Буратино, схватила его за член и возбуждённо задышала.

— Грабли свои убери, от моего носа. Я подумаю, над твоим предложением, сука ты жирная — скромно ответил Буратино.

Буратино сел в первом ряду, послав нахуй какого то мужика с голдой в палец толщиной на шее, ткнув его носом-хуем в лицо и с восторгом огляделся.

На занавесе были нарисованы танцующие девочки в маленьких, черных, раздельных купальниках, страшные бородатые люди с автоматами и другие занимательные картинки.

Три раза прозвенел звонок, и занавес поднялся.

На сцене справа и слева стояли картонные деревья. Над ними

висел фонарь и отражался в кусочке зеркала.

Из-за картонного дерева появился маленький человечек в длинной, белой рубашке с длинными рукавами. Его лицо было белым, белым, как мел. Он поклонился и грустно сказал: — Здравствуйте, уважаемые долбоёбы, меня зовут Пьеро… Сейчас мы разыграем комедию под названием; «Девочка с голубыми волосами, Или Тридцать три подзатыльника». Меня будут пиздить палкой, бить по морде и хуярить подзатыльники. Это пиздец, какая смешная комедия —

Из-за другого картонного дерева выскочил другой человек, весь клетча-

тый, как Люберецкая братва в начале девяностых.

Он поклонился: — Здорово, хуепуталы, я — Арлекин!

После этого обернулся к Пьеро и от души въебал ему слева и справа по роже.

— Ты чего ревёшь, сука, если не перестанешь, то получишь коленом по яйцам? — сказал Арлекин.

— Ты ебанись, я хочу жениться, а тёлка срулила, и ты тут ещё — ответил Пьеро.

— Что олень, рога расти начали, — покатился со смеху Арлекин. Он схватил бейсбольную биту и наотмашь въебал Пьеро по ноге.

— Как зовут твою блядину? — спросил Арлекин.

— Мальвина, сука, бля — лежа на сцене и схватившись за ногу, ответил Пьеро.

— Послушайте, мои ёбнутые зрители… Его тёлка срулила со своим псом, с которым ебётся, по пять раз на дню, а этот лошара собрался на ней жениться — сказал Арлекин и пнул Пьеро по яйцам.

Но тут он, увидел Буратино — нихуя себе струя — закричал Арлекин, указывая на него пальцем. — Слышь, Пьеро, сегодня твои дырки похоже будут свободны. Думаю Карабасу-Барабасу понравится этот с хуем на лице и рабочим ртом — сказал Арлекин.

Ебали толпой в мусарне и кончили в рот

Открываю глаза – белый потолок, ряд узких люминесцентных светильников посредине, белые стены, кафельные, как в санузлах. Ощущение холода и стерильности. Спросить самого себя: «Где я? », не успеваю, откуда-то раздается мужской голос, оповещающий:

- В морге, ты. В морге. И не моргай так!

Не знаю, что сделал бы в такой ситуации другой, а я заржал во все горло! Почему не испугался и не удивился? Потому, что со мной может случиться все, что угодно, я свое отбоялся и удивляться давно перестал. Я такой, я притягиваю к себе приключения и не только их.

Однако вернемся в морг.

- Эко тебя, - сочувственно глядя на меня хохочущего, произнес пожилой мужичок в потасканном белом халате, и пробурчал себе под нос, - придется успокоительное колоть.

- Эй, эй! Стоп! Колоть ни чего не надо! – моментально отреагировал я, - А вот объяснить, как я сюда попал, следовало бы.

- Не помнишь? – серьезно спросил мужичок, - Ни чего не помнишь?

А я еще, если честно, и не пытался что-то вспомнить, как-то не до того было. Задумался, на белый потолок глянул, потом на этого, непонятного, в белом. Спрашиваю:

- Сегодня, какое число, какой день недели?

- Суббота сегодня, второе августа, - отвечает он, вздыхает, - день ВДВ.

О! Вот все и встало на свои места, я все вспомнил. У нас же Лешка десантура!

Не тот Леша, который мой, который Заяц, а Лешка-Леший. У нас и Дмитрий, мой тезка, еще один имеется. Только я Дима по жизни, а он Митя. Есть и другие друзья и приятели с одинаковыми именами, Сашек вообще четверо, хоть номера присваивай! Вот ведь родители-вредители. При всем богатстве и разнообразии русских мужских имен они сыночков называют одним из десятки самых распространенных: Александр, Алексей, Виктор, Владимир, Дмитрий, Игорь, Михаил, Николай, Олег, Сергей. С девчачьими именами та же история: Анек, Ирок, Катек, Ленок, Машек, Наташек, Насть, Оль, Свет и Тань хоть пруд пруди.

С Лешкой-Лешим мы дружим с незапамятных времен, в одну секцию самбо ходили. Ему занятия помогли с профессией определиться, он стал военным, десантником, давно полковник и сейчас уже в отставке. И тогда жил и сейчас живет в военном городке, и мы всегда приезжаем к нему отмечать день ВДВ. И ни когда не делаем этого в помещении, только на лоне природы, на берегу реки. Десантуре простор требуется, особенно, когда народ выпьет. И мы не одни такие.

В тот день, когда мы подъехали к реке, мы долго искали свободный «пятачок». Вообще-то нам не хилое место требовалось, мы на шести «тачках» прикатили, с ведрами шашлыка, ящиками водки, канистрами пива и со своими половинами. Не чисто мужская компания, не у всех жизнь складывается, как у меня, поэтому с нами и женщины были.

«Ага! Значит, месилово вышло качественное», - соображаю я, вперив глаза в белый потолок.

Вспомнил, как мы расположились рядом с другой компанией, тоже приличной по численности. Только там все были моложе, а мужики в майках-тельняшках и голубых беретах. У нас народ в основном штатский, но есть трое военных - Леший, Санчо и Серый, и бывший мент Славка-Танк. Конечно, когда все в плавках, не различишь, кто есть кто, а хиляков-разрядников в наших рядах ни когда не было. Видимо это сыграло свою роль.

- А мои мужики где? – заволновавшись, спрашиваю я этого, в белом халате.

- Много их у тебя? – отвечает он мне вопросом на вопрос.

Вот ведь как бывает, сложно сразу что-то сказать. Тут свои тонкости имеются. Одни мужики во всех смыслах мои, другие только друзья, третьи приятели и знакомые. Плохие люди ко мне не прилипают, а хороших за годы жизни немало собралось. Мой круг, если определением из модных социальных сетей пользоваться, формировался с детства. Во дворе, в школе, в секции, в техникуме, в армии, в институте и на разных местах работы всегда находились люди с кем я, так или иначе, сближался.

- Нас девять было и пять женщины еще, - отвечаю я по конкретной ситуации.

- Во! Значит, что-то помнишь, это хорошо! – радостно восклицает мужичок, и обстоятельно разъясняет, - Женщин у нас сейчас нет, не то время, а ваши бабы наверно в ментовке, на разборках. Мужики тоже не все здесь, мы сортируем. Тяжелых сразу отправляем в госпиталь, с ерундой всякой по коридорам распихиваем и даже сюда, в морг, до протрезвления, а остальные по палатам. Тут ты один остался, другие ушли уже, значит, твоих приятелей либо увезли, либо по койкам разложили.

- А что со мной? – задаю я глупый вопрос.

- По кумпалу получил и отдыхал. Тебя обкололи, чтобы спал, не бегал, - отвечает мужик и, приподняв укрывающую меня простынку, заглянув под нее, добавляет, - не смущал народ.

«Блин! Нельзя же так! Эх, жаль мы не в Америке! » - мысленно возмущаюсь я.

Я не уверен, что мне удалось бы там привлечь этого наглеца к ответственности, но в благословенных Штатах существует масса абсурдных законов, может, чего и вышло бы. Например, в Юте считается противозаконным заниматься сексом с мужчиной, которого везут в реанимацию. Не совсем мой случай, но все-таки. Знаю я, что под простынкой я, в чем мама родила, и что теперь? Как вышло, так вышло!

Я помню, как я из кустов выскочил, когда драка начался с соседями-охламонами. Наши те еще дурни, хоть и взрослые мужики, повелись на подколки. Женщины купались в тот момент, вот я и не стал терять время, не счел необходимым плавки натягивать. Зачем снял, это ни кого не касается, кроме нас с Зайцем, и рассказывать об этом я не буду. А вот чем дело кончилось на берегу, я не расскажу по другой причине. Не знаю! Как-то все быстро произошло. Подбежал, и меня сразу выключили. Бывает.

- Ты в везунчиках, - вздыхая, продолжает мужик, - руки-ноги целы, ранений нет, а ссадина на затылке заживет.

- Какая ссадина? – удивляюсь я.

На меня, я помню, амбал с пустыми руками налетел. Неужели у него кастет был, а я не заметил!? Или его клешни, привыкшие кирпичи разбивать, до такой степени загрубели, что даже ссадины оставляют?

- Обычная, уже корочкой покрылась, - отмахивается мужик, - доктор придет, все расскажет. И если шмотье тебе так и не принесут, можешь с ним договориться на счет позвонить. Лежи пока, напраздновался уже.

- А вы кто? – интересуюсь я, - Не врач?

- Нет, я тут, при морге вроде санитара обычно, нас сегодня всех вызвали, аврал, - отвечает он, а больше нам поговорить не удается.

- Где он? Где этот, голый? Что с ним!? – слышу я срывающийся от волнения голос Зайца.

***

- Дима, Дима, Дима, - воркует Лешка, прижавшись щекой к моей щеке, - напугал, паразит. Спрятался в морг, думал, не найду?

- Леша, Леша, - шепчу я, перебирая его мокрые от пота кудряшки, - я не сам сюда, ты же понимаешь? Доктор сказал в морг, значит в морг!

Заяц на шутку не реагирует, пытается успокоиться и нежно трется своей щекой о мою. В этой невинной ласке столько всего, словами не выразить, но я куда-то улетаю. Плохо, конечно, что он так разволновался из-за меня, но мне приятно. Я в тихом восторге от того, что существует человек, которому я так нужен и дорог. Это наверно самое-самое главное, что может подарить судьба, и это надо суметь и оценить, и сберечь.

- Ты зачем в свалку полез? – тихонько произносит Заяц.

- А можно подумать, ты остался в стороне, - парирую я, поглаживая разбитые костяшки его пальцев.

- Я на своих двоих, а тебя вон куда занесло, - вздыхает он.

- Фигня, проехали. Ребята как, где? – перевожу я разговор на другую тему.

- Наши нормально. Все в ментовке, кроме тебя и меня уже, а из тех архаровцев двое здесь, - рассказывает Заяц, - но, ни чего серьезного, я узнал. Меня и отпустили первым, чтобы я все выяснил и отзвонился, я же трезвый, а в ментуре рук не хватает.

- Дела! – вздыхаю я, - Каждый год одно и то же, и ни кто не чешется. Мы, правда, раньше как-то не попадали.

- Мы бы и сегодня не попали, если бы у тех гвардейцев были другие бабцы. Это они всех на уши поставили, - продолжает рассказывать Лешка, - мы потом выяснили, пока разбора полетов ждали, они не местные, непривыкшие. Первый раз настоящую мясорубку увидели, испугались.

- А чего вы в мусарне застряли? Танк не мог протолкнуть дело? – удивляюсь я.

- Танк мобилу в плавках не носит, а к машинам нас не подпустили сначала, вдруг там оружие!? Потом дали собраться кое-как, и в отдел. Все галопом, - ворчит Лешка.

- А женщины, а машины? – изумленно интересуюсь я.

- Все возле ментуры. Нас на наших тачках везли, только за руль ни кого не пустили, а пострадавших сразу в «скорую» и сюда. Я рвался с тобой ехать, тебя лихо приложили. Не дали, - вздыхает Заяц.

- Нормально все, Леша, я везучий, - усмехаюсь я, спрашиваю, - ты мне штаны хотя бы принес? Чего тут лежать? Чего ждать?

- Голова болит? – ласково интересуется он.

- Конечно, но пройдет! Дома поваляюсь, травяные чаи попью. Пить, кстати, хочется, - замечаю я, - а врачей ждать или отрывать от дел не хочется.

- Сбежать решил? – усмехается Заяц.

- А ты хотел бы, чтобы я и дальше в морге валялся? Это еще будет когда-нибудь, только тогда я убежать уже не смогу, а тут такой случай. Не упускать же!? – восклицаю я.

Заяц неодобрительно покачал головой, шутка не получилась. Он, молча, помог мне сесть, а потом обнял, прижал к себе и застыл так на несколько минут. Я его тоже обнял, и тоже не стал ни чего говорить, извиняться, хотя стоило. А потом я оделся, и мы быстро смылись. Тот мужик, санитар, оставил нас без присмотра, деликатный. А мне показалось, что он от общения с покойниками своими очерствел.

Вот такие дела. Теперь я в своей манере, при случае рассказываю, что сбежал из морга, но только не в присутствии Зайца. Мы с ним ни когда вслух не вспоминаем это приключение, нам не до смеха, а другие в основном гогочут и, либо не верят, либо везунчиком называют.

А я и есть везунчик, только я не объясняю ни кому, что я имею в виду, называя себя так.

ЕВКА, ноябрь 2012г.

. Предложения со словом мусарня – Совсем ку-ку? Разве глухонемых в мусарне держат?. Я прямо вспотел и представил, как меня под ручки в мусарню забирают, а там суд, срок

Отебал Девушку Милиционера В Мусарне – Telegraph

В кабинете сидели двое. Майор милиции Бабаков и капитан милиции Тихомиров. Они сидели и пили водку. В рабочее время и в рабочем кабинете Бабакова, заместителя начальника ОВД.

Конечно, это было нарушение. Конечно, это предосудительно. Но что поделать? Когда, спрашивается, пить водку офицерам милиции, если у них любое время - рабочее, если весь день - рабочий, да к тому ж - "ненормированный"? Или вовсе не пить? При такой-то службе? Которая опасна, как особо опасный рецидивист, и трудна, как самый трудный подросток?

И как ни пытались они расслабиться, отрешиться от своей службы - всякий раз она бесцеремонно напоминала о себе. Напомнила и сейчас: едва они осушили стаканы - на майорском столе задребезжал телефон.

"Чего там еще: " - проворчал Бабаков, но трубку поднял.

- Да?

:

- Чего?

:

- А поподробнее можно?

Видимо, его пожелание было исполнено: вслушивался он долго. И наконец - распорядился:

- А вот давай-ка его ко мне!

- Чего там? - спросил Тихомиров, когда начальник положил трубку.

Бабаков засмеялся басовито и благодушно. Поведал:

- Анекдот! Комедия!"Берегись автомобиля-2, или - деточка Юрия Деточкина". Короче: этот: Малахов, кажется? Ну, стажер при убойном? Стоит на крыльце. На нашем крыльце. Курит. И видит: подкатывает патрульная "десятина". Нашей конюшни рабочая лошадка. Заруливает на стоянку. Чинно-благородно. Встает. Глушится. Все нормально. И тут - из-за руля вылазит какой-то сопляк. В гражданском. Захлопывает дверь и как ни в чем не бывало шагает прочь. А больше - в салоне никого и не было.

- Интересно! - сказал Тихомиров.

- А то! Вот и стажер так решил. Окликнул парня. Думал, деру тот задаст, уж стойку принял стартовую - ан нифига! Парнишка - законопослушный оказался. Сам подошел. Стажер, такой, в непонятках: "Это чего за нахуй? Как ты, щенок, оказался в боевой милицейской машине?"

- А он?

- А он такой, вроде даже с вызовом: "С трех раз догадайся! Подсказка первая: в мусарне вашей я не работаю!"

- Фигасе! Больной, что ли?

Бабаков осклабился:

- Хы-хы!"Больной"? Еще какой здоровенький. И ушлый, чертенок, - пробу ставить негде! Короче, стажер прихватил его за шиворот, поволок в дежурку. А тот - и не рыпается. А в дежурке - там сейчас Митрич. Ну и он-то пацана мигом срисовал. Потому как юная знаменитость. Звезда микрорайона, етить. Короче, Олега, доведется тебе сейчас поручкаться с самим Колей Лакки!

Вероятно, если б было сказано "Лакки Лучиано" - и тогда б майорское объявление не прозвучало более помпезно и многообещающе. Капитан Тихомиров аж присвистнул:

- Фигасе! Наслышан, наслышан. Ленка Панарина рассказывала:

- Ага: - немного рассеянно кивнул Бабаков, натягивая пиджак и, видимо, готовясь к серьезному официальному разговору. - Уж Ленке-то он порядком крови попортил: Святая душа: Ленка, в смысле: После универа и при таком-то папике "разлампасистом": могла бы сразу в главк: а на "земле" пашет: с вот такими: шпанюками валандается:

Он говорил словно про себя, машинально, и будто думая о другом. Наконец, совладав с пиджаком, встал, тряхнул головой и сказал уже громко, четко:

- Так, я не понял! Где он? В этажах заплутали? Сразу в обоих?

И тотчас, в ответ на его командирское недоумение, в дверь постучали, будто с той стороны лишь ждали этого властного окрика.

- ДА!

Молодой сержант с короткоствольным автоматом на боку ввел в кабинет паренька лет шестнадцати. Среднего роста. Худощавый, но не заморыш. Одет просто, но не в рванину: мешковатая легкая куртка неброского мшисто-болотного оттенка; столь же мешковатые, потертые джинсы цвета бирюзы, утомившейся быть драгоценным камнем; и отличные, фирменные "гриндеры". Вихрастый, волосы рыжеватые, но едва ли дающие шанс на должность в конан-дойловском "Союзе рыжих". Лицо веснушчатое, и потому казалось оно более инфантильным, нежели было в действительности. Сейчас это лицо хранило сосредоточенно-хмурое выражение, но все равно сквозила в нем постоянная, неизбывная ухмылка, беспечная и насмешливая. Во всяком случае, она точно пробивалась наружу через живые, нахальные глаза, зеленые и игристые, как безалкогольный напиток "Тархун".

- Так вот ты какой, Коля Лакки! - молвил капитан Тихомиров, когда сержант-конвоир удалился.

Паренек надменно вскинул подбородок:

- Для кого Лакки, а для кого - Лисицын Николай Иванович!

Он стоял непринужденно и развязно, откинувшись малость назад, к отделанной под дубовый шпон стене. Руки покоились в карманах мешковатых джинсов. Будь на его шее алый галстук - с него можно было бы писать картину "Допрос пионера в гестапо". Но алого галстука на нем не было.

- Коля у нас обидчивый, - пояснил Бабаков, будто бы даже гордясь норовом задержанного. Обратился к нему, указал на свободное кресло: - Присаживайся, Коля.

Тот вразвалочку проследовал через кабинет, плюхнулся. Достал из кармана пачку "Лакки Страйк", вытянул сигарету. Бабаков с издевательской услужливостью поднес зажигалку. Заметил:

- Мог бы и нашими угоститься. Би май гест, как говорят техасские рейнджеры!

Паренек мельком скосил взгляд на золотистую коробочку легкой "Явы", лежавшую на столе. Буркнул:

- Я такое говно не курю.

- Хамишь! - негромко осудил майор Бабаков.

Коля затянулся, подернул плечами. Поморщился и сказал:

- Ладно, командир! Давай тут обидки жарить не будем - давай к делу перейдем. Тебе, наверно, интересно, как так вышло, что я прокатился на вашей ментовозке?

- Догадливый! - все столь же негромко похвалил Бабаков.

Коля усмехнулся:

- Ну, конечно, я мог бы наплести примерно такое, - он напустил наивный до идиотического вид: - "Иду, значит, по улице, и вижу эту десятину. Брошенную и неприкаянную. Двери настежь, внутри никого. Думаю: непорядок. Думаю: наверно, какая-то несознательная шпана угнала ее - и бросила. Думаю: надо поправить это дело, вернуть тачку в родное стойло. Потому что я очень люблю нашу милицию, которая меня бережет!"

Офицеры засмеялись. Бабаков осведомился:

- Насколько понимаю, этой пурги ты плести не будешь?

Коля зевнул:

- Неа! Может и проканало бы, и хуй вы докажете, что не так: Свидетелей - нет, камер наблюдения - нет: Но лень просто пиздить. Все равно ж ты, командир, не дурак и все прекрасно понимаешь? Разумеется, я и угнал. Ну так вернул же?

- Коленька, - вкрадчиво спросил Бабаков, - а нахуя тебе оно было надо, угонять милицейскую машину?

- Да по приколу! - с обезоруживающей дерзкой веселостью ответил паренек. - На спор!

- Понятно, - Бабаков кивнул. - Но, конечно, кто с тобой спорил, кто был, так сказать, подстрекателем, - этого ты нам не расскажешь?

Паренек фыркнул:

- Сам-то - как думаешь?

- Коля - правильный пацан. Коля - не сдает подельников. Коля вообще не сдает корешей, - все с той же язвительной гордостью объяснил Бабаков для капитана Тихомирова.

Тот, хранивший дотоле молчание, мрачно спросил у задержанного:

- Парень, а ты понимаешь, что сейчас конкретно под уголовку влетел? Хуевый твой прикол был!

- Верно! - подтвердил Бабаков. - То, что вернул машину, - это, конечно, зачтется. Но факт угона - имел место. Железно. Все основания для открытия дела.

Паренек с шумом выдохнул дым:

- Ну так открывай - хуйли глазки строить? Только учти: под протокол я тебе расскажу, как на улице тачку нашел, брошенную. А в суде - пущу слезу праведного негодования. "В кои-то веки решил сделать чего-то хорошее для милиции, типа, имущество вернуть, - так не поняли, гоблины тупые! Не оценили красоты поступка!"

- Расскажи, расскажи: как это делают ежи! - Бабаков махнул рукой. Он поправил своенравный галстук, упрямо сползавший к уху, и включил официальную суровость: - Расскажи. Суд, может, тебе и поверит. Реального срока - точно не дадут. Но на киче ты у меня посидишь. Дозрел. Оборзел ты, баклан, до невозможности. Могли бы закрыть еще месяц назад, когда ты со стаканом анаши попался. Но тогда - Елена Георгиевна тебя отмазала. Инспектор по малолеткам. Поручилась она за тебя. А сейчас - подвел ты ее. И через то - в тюрьму пойдешь. Отлетался, голубь. Потому как влетел на сей раз - крепко!

Сказано было без злости, даже как-то равнодушно, устало - и, вероятно, именно от этой смены тона дотоле неустрашимо нахальный паренек вдруг встревожился:

- Да ладно! Вы чего, дядь Олег, правда меня в тюрьму упечь хотите? Да за что? Вы ж знаете: я ничего плохого-то не делаю!

- Ага. Вот только "хорошего" - лет на десять за тобой, по совокупности.

Была долгая неуютная пауза. Долгая, как дорога кандальная, и неуютная, как тот казенный дом, к которому эта дорога ведет.

- Да ладно вам! - сейчас Коля если и не готов был еще разреветься, то нервничал заметно. - Я же:

- Посидишь ты! - жестко оборвал его майор. - Подумаешь!

И, раскрыв на столе папку, действительно принялся в ней что-то писать. Воцарилась гнетущая тишина. Ее нарушал лишь шорох ветра за окном да шелест ветвей высокой вербы, скребущих по стеклу. Эта верба своим назойливым скрипом отвлекала сотрудников ОВД от мыслей о борьбе с преступностью, и Бабаков все порывался обратиться в управу, чтобы "херову вербу срубили нахер", но как-то руки не доходили.

Майор деловито и проворно водил ручкой по бумаге. Юный угонщик, раскрасневшийся от теперь уже нешуточного волнения, ерзал в кресле и сдавленно пыхтел. Капитан Тихомиров, глядя на него, потешался. Он был уверен, что шеф просто пугает нарушителя, к которому на деле испытывает своеобразную симпатию. А протокол если и будет составлен - то лишь для острастки. И через час этот ушлый Коля Лакки будет хвастать перед дружками, как ловко развел он этих лохов в серой форме и с очень серым веществом в голове:

Это сознание малость удручало строгого капитана Тихомирова. Хмель и обида взыграли в нем, и он вдруг бухнул:

- А вот взять бы тебя, баклан, - и хорошенько высечь! Розгами!

Парень, казалось, встрепенулся. Криво усмехнулся:

- А что, в прейскуранте услуг - предусмотрено?

- Шутит все: - пробормотал Бабаков, не отрывая взгляда от бумаги. - Нет, не предусмотрено. Тюрьма предусмотрена. Срок - вряд ли, по первоходу-то, но хотя бы трое суток ИВС я тебе гарантирую.

Рыжий Коля снова закурил, молвил хрипловато:

- Да по-чесноку, начальник - уж лучше б высекли, чем в тюрьму!

Бабаков наконец поднял глаза - и проступил в них некий странный блеск.

- Ты это серьезно? - спросил он.

Нарушитель нервно хмыкнул:

- Ну, как бы, да.

- Ага! - подхватил Тихомиров, оживившись. - А потом побежишь прямиком в прокуратуру. Или к правозащитникам каким-нибудь. Типа, ментовский беспредел, произвол, применение пыток.