Порно голубой шар

Яркие картины, и кругом светло, и в середине лежит красивый ковер, а потолок высокий, и там привязаны разные блестящие качели. И в это время заиграла музыка, и все кинулись рассаживаться, а потом накупили эскимо и стали есть. И вдруг из-за красной занавески вышел целый отряд каких-то людей, одетых очень красиво — в красные костюмы с желтыми полосками. Они встали по бокам занавески, и между ними прошел их начальник в черном костюме. Он громко и немножко непонятно что-то прокричал, и музыка заиграла быстро-быстро и громко, и на арену выскочил артист-жонглер, и началась потеха. Он кидал шарики, по десять или по сто штук вверх, и ловил их обратно. А потом схватил полосатый мяч и стал им играть… Он и головой его подшибал, и затылком, и лбом, и по спине катал, и каблуком наподдавал, и мяч катался по всему его телу как примагниченный. Это было очень красиво. И вдруг жонглер кинул этот мячик к нам в публику, и тут уж началась настоящая суматоха, потому что я поймал этот мяч и бросил его в Валерку, а Валерка — в Мишку, а Мишка вдруг нацелился и ни с того ни с сего засветил прямо в дирижера, но в него не попал, а попал в барабан! Бамм! Барабанщик рассердился и кинул мяч обратно жонглеру, но мяч не долетел, он просто угодил одной красивой тетеньке в прическу, и у нее получилась не прическа, а нахлобучка. И мы все так хохотали, что чуть не померли.И когда жонглер убежал за занавеску, мы долго не могли успокоиться. Но тут на арену выкатили огромный голубой шар, и дядька, который объявляет, вышел на середину и что-то прокричал неразборчивым голосом. Понять нельзя было ничего, и оркестр опять заиграл что-то очень веселое, только не так быстро, как раньше.И вдруг на арену выбежала маленькая девочка. Я таких маленьких и красивых никогда не видел. У нее были синие-синие глаза, и вокруг них были длинные ресницы. Она была в серебряном платье с воздушным плащом, и у нее были длинные руки; она ими взмахнула, как птица, и вскочила на этот огромный голубой шар, который для нее выкатили. Она стояла на шаре. И потом вдруг побежала, как будто захотела спрыгнуть с него, но шар завертелся под ее ногами, и она на нем вот так, как будто бежала, а на самом деле ехала вокруг арены. Я таких девочек никогда не видел. Все они были обыкновенные, а эта какая-то особенная. Она бегала по шару своими маленькими ножками, как по ровному полу, и голубой шар вез ее на себе: она могла ехать на нем и прямо, и назад, и налево, и куда хочешь! Она весело смеялась, когда так бегала, как будто плыла, и я подумал, что она, наверно, и есть Дюймовочка, такая она была маленькая, милая и необыкновенная. В это время она

Время чтения: 8 мин.Ветер жил в водосточной трубе старого двухэтажного дома. Он поселился там давно, когда труба ещё не была покрыта ржавчиной и вокруг стояла маленькая деревня, а не большой город.От деревни только и остался этот один-единственный дом с кирпичным низом и бревенчатым верхом. Среди деревенских изб он был самым большим, а в городе оказался самым маленьким, если не считать газетных киосков.Ветер, живущий в трубе, был тоже маленький. По сравнению с ветрами, которые летают над всей землёй и гнут большие деревья, это был просто уличный сквозняк. Алька звал его Шуршуном, потому что этот ветер, когда вылетал на улицу, сразу начинал шуршать по асфальту сухими листьями.У Шуршуна был очень скверный характер. Наверное, от зависти. Шуршун завидовал большим ветрам. Он злился на своё бессилие и, чтобы на него обратили внимание, старался навредить людям. Вырывал из рук газеты, хлопал форточками, поднимал пыль в переулках. Но сил у него хватало всего на несколько минут.Иногда, в холодную погоду, Шуршун выл в трубе от тоски и злости. Труба была дырявая, проржавевшая, и Шуршун мёрз в ней.Алька прижимался щекой к трубе и слушал, как голосит противный ветер.Приходила соседская девчонка Женька и тоже слушала.Они оба не любили этот ветер. Однажды Шуршун залетел в открытое окно, хлопнул створкой и опрокинул пузырёк с тушью на чертёж старшей Альки- ной сестры Марины, который лежал на подоконнике. Попало, конечно, Альке. А у Женьки Шуршун прошлым летом вырвал из рук голубой шар с нарисованным жёлтым цыплёнком. Было бы не обидно, если бы шар улетел к самому небу. Но Шуршун не хотел отдавать его ветрам, которые высоко-высоко передвигали горы белых облаков. Он ударил голубой шар с жёлтым цыплёнком о провода, и шар лопнул.— Почему он такой вредный? — говорила Женька. — Прямо ужас какой вредный!— Он как маленькая собачонка, — решил Алька. — Большие собаки всегда добрые, а маленькие только и хотят за ногу тяпнуть.Алька и Женька, чтобы разозлить своего врага, по очереди кричали в трубу:— Эй ты, сквозняк несчастный!Шуршун замолкал, услышав такие оскорбительные слова, а потом ещё громче выл от возмущения…Однажды зимой Алька, Женька и Валерка шли из школы. Вернее, шли только Валерка и Алька. Они тянули за верёвочку санки. На санках сидела Женька и держала три портфеля: свой и мальчишек. Они возвращались с урока физкультуры. Урок у первоклассников был весёлый: соревновались в парке, кто дальше всех съедет с горы.— А Валерка ехал-ехал да как головой в сугроб вр-р-режется! — вдруг вспомнил Алька.Валерка сразу засмеялся. Он любил смеяться. А Женька хохотала так, что рассыпала портфели и сама свалилась на бок.Шуршун терпеть не мог, когда кто-нибудь весело смеялся. Кроме того, он давно хотел отомстить Альке и Женьке за насмешки. Он полетел к котельной, поднял там с земли несколько крошечных острых угольков, смешал их со снежной пылью и понёс навстречу ребятам.Валерка, всё ещё смеясь, подставил снежному облаку лицо. Было очень приятно, когда снежинки таяли на разгорячённых щеках. А Женька не решилась подставить лицо снегу и закрылась шапкой с пушистым помпоном.Потом они взглянули на Альку и увидели, что он совсем не смеётся. Он стоял, опустив голову, и тёр кулаком глаз.— Ты что? — удивилась Женька.— Соринка

вертится земля

со своей красотой

шар голубой

уходит из под ног

иду домой

после корпоративной гулянки

несу жене

весенние фиалки

морозная ночь

загляделся

на небеса

там огромная

жёлтая луна

она

как роза

Роза

налей-ка 

рюмку

мне с мороза

Галина Николаевна, ничего мне не сказав на прощанье, ушла за кулисы с директором Дома учителя, молодым и галантным режиссёром Фединым, мужем нашей учительницы по истории Раисы Павловны. Он просто мягко взял её за локоть и увёл из зала. Жест этот мне показался вполне естественным. Но в моей душе продолжало всё кипеть и клокотать. Два месяца не оставляла меня эта страсть, какое-то тупое и безрассудное желание найти Галину Николаевну, в крайнем случае, выследить тайно, где она живёт, придти к ней с объяснением, а там что будет, то будет… Всё это время, на грани какого-то странного состояния беспричинной эйфории в моей голове назойливо и навязчиво звенел с надрывом мотив популярного старинного шлягера «Крутится, вертится шар голубой»: Крутится, вертится шар голубой, Крутится, вертится над головой, Крутится, ве-е-ертится, хочет упасть… Кавалер барышню хочет украсть. Где эта улица, где этот дом? Где эта ба-а-арышня, что я влюблён? И я нашёл дом, где она жила на квартире у какой-то хозяйки. Вот эта улица, вот этот дом… Дом стоял чуть поодаль от основной дороги на возвышенности, заросшей репейником, колючками и крапивой. Я пришёл к этому дому, когда совсем стемнело. Вызывать на улицу Галину у меня не хватило бы смелости, поэтому я мужественно и упрямо ждал, когда она сама выйдет из дома по какой-нибудь необходимости. Вот тут-то, я, как мне казалось, и поговорю с ней. А, возможно, и ничего не буду говорить. Зачем? Разве не ясно, почему я тут торчу под окнами уже целый час и жду её появления, как некоего божества. Я ещё простоял здесь, глядя на тёмные окна дома, целых два часа, а, может, и больше. Но двери не скрипели, в комнатах за тёмными окнами никто не стучал, и на улицу никто не выходил. Вот эта улица, вот этот дом. Нет только барышни, что я влюблён… У меня уже начала созревать вполне реальная и далёкая от страстей мысль о том, что я тут стою напрасно, что Галя не приходила домой и что, вероятнее всего и страшнее всего, тут её уже давно не было, и что она уехала в неизвестном направлении. От одной этой мысли я приходил в отчаяние. Но по мере усталости душа моя начинала постепенно приходить в нормальное состояние, хотя разочарование всё ещё оставалось на её дне и грызло моё разболевшееся сердце. Я решительно повернулся, - именно так: решительно, а не как иначе, - и быстро зашагал к своему дому на улице Свердлова. Больше я Галину Николаевну не видел. А некоторое время спустя и вообще

Бомбу, которая раскидает толпу вурдалаков. А Робин и Ланни помогут расчистить пространство перед муравейником, пока Калида и Норин будут прикрывать их задницы.– Только никаких сложных заклинаний, – инструктировала своих учеников Элизавер. – Швыряйтесь огненными сгустками и жгите потоком тех, кто окажется слишком близко. Огонь – самое эффективное оружие против этих тварей. Только не забудьте активировать защиту от стрел: лучников я не заметила, но подстраховаться все же стоит.– А что после того, как расчистим путь? – спросил Робин.– Будем надеяться на расторопность стражников, которые засели в этой странной куче бревен, – ответила Элизавер. – В крайнем случае придется уничтожить всех вурдалаков в это деревне. Ах, чуть не забыла: перед взрывом заткните уши и откройте рот, чтобы не оглохнуть.Элизавер начала готовить заклинание, когда все остальные укрылись за ближайшим домом. Она создала бледно-голубой шар, который постепенно начала накачивать энергией. Сначала шар был размером с яблоко, но очень быстро вырос в диаметре до метра. После этого он плавно поднялся вверх и завис над крышами домов. Огромная сияющая сфера прочертила в воздухе прямую линию и взорвалась прямо над головами толпы вурдалаков.Взрыв оказался настолько мощным, что задрожала земля. Часть домов покосилась, некоторые полностью рухнули. К счастью, странное сооружение вурдалаков оказалось довольно крепким и выдержало столь мощную ударную волну.– Ух, немного перестаралась, – произнесла Элизавер, любуясь полученным результатом.Толпу вурдалаков буквально размазало по земле: повсюду валялись тела и оторванные конечности. Едва оправившись после взрыва Робин и Ланни в сопровождении стражниц выбежали на площадь.Со страху Ланни принялся швыряться огненными сферами во все стороны. Робину тоже было страшно, но он

Созвездия на ночном небе медленно подвигались к точке зенита и, достигнув её, перемешивались между собой, сплавляясь постепенно в огромный бело-голубой шар, составивший альтернативу луне. Эта анти-луна вытягивалась по вертикали и вскоре стала похожа на ктеис. И тонкая линия разделила её, тонкая линия чёрного цвета… Композиция «Квадриллион минетов» группы Cacafon Black доносится из японского сада камней… Описание крутоэротических ирреальных сцен, хаотический и непонятный каталог разрозненных запретных картинок, эролалический бред во время анального секса, цитаты из трактатов времён второй софистики… Эроонейрион – это область между сном и явью, где осуществляются самые невероятные сексуальные выдумки. Всякая фантастика может осуществиться, как сказал Уильям Берроуз и добавил: « <…> описав вселенную, писатель делает её возможной». Нарциссизм моих тиаматических текстоидов нечто большее, чем физические константы…