Порно ини леон

Бугром. Он сел на постели и ел меня глазами. Я неторопливо раздевалась. Кандалы задерживали процесс, дразня и возбуждая. Он дышал всё чаще и громче, ноздри его раздувались. Когда я помахала перед ним трусиками, держа их двумя пальцами, и бросила на пол, он вскочил и набросился на меня, как молодой. «Кандалы-то сними!» — закричала я. «Не надо», — прорычал он, раздвигая мне колени…Потом я дефилировала перед ним в цепях и без, а он оценивал и вслух комментировал мою походку. Что я точно поняла — это и когда я стану свободной, кандалы с наручниками в шкатулке спокойно лежать не будут… ***В запертом ящике стола, кроме трёх альбомов моих продаж, лежит ещё и четвёртый — проспект аукциона, на котором я купила рабыню Ини. Я храню проспекты всех аукционов, на которых мы покупали рабынь, но остальные валяются где-то в квартире. А вот проспект с Ини хранится вместе с моими. На фотографиях она выглядит неказисто, как и большинство продаваемых, — худенькая рабыня с небольшой грудью и короткой стрижкой, похожая на мальчика. Обычная девчонка, намеренная всё испытать и поскорее повзрослеть. Зато её поведение на аукционе было впечатляющим. Голая, закованная, на поводке, она вышла, улыбаясь, как будто вся сияя изнутри. Ни малейшего страха и стеснения. Существо из другого мира. К счастью, я не пожалела на неё денег, хотя муж резко возражал. Ини стала свидетельницей одного из последних наших скандалов. Уже через неделю мы с ним окончательно разъехались, и Ини осталась со мной…Вернувшись домой из Питера, я тут же занялась поисками Ини. Телефоны не отвечали. В справочниках ни она, ни её родители не отыскались. Я послала родителям письмо на тот адрес, где бывала у них в гостях. Мне пришёл ответ, что квартира продана, а новый адрес бывшие хозяева не оставили. В отчаянии я попыталась даже разузнать что-нибудь в Управлении — но все их сведения об Ини заканчивались подписанным мной документом о её освобождении. Оставался интернет, но и там следов Ини не обнаружилось. Она исчезла, как будто её и не было, как будто она жила только в моей памяти. Она промчалась мимо меня, как ласковое и тёплое светило, внезапно взошедшее из-за горизонта и навсегда скрывшееся за ним. Осталось только

Ну супер.Обычно бывает первые главы на высоте, а потом скатывается в хрень.А тут в прогресс. И порно приятное и рассказ хорош. И если в начале некие моменты (на пример - как быстро девки в санитарной комнате сблизились) были не убедительны, то дальше как бы всё продумано.Пс. Ленка знаток мужской психологии - так себе. Она знаток не мужской психологии, а психологии просто алкашей как мужчин, так и женщин.Муж ГГ-ини у вас получается таким что его как бы и не жалко (туповатый алкаш). А что в нём ГГ нашла, так любовь зла, а козлы не дремлет. А прозрение - хуже похмелья. Но в первой главе было впечатление милой пары. Но тут по принципу - пока молчит выглядит умным.И то что сначала его как бы не было в рассказе (где то там и не пойми кокой он был) была возможность его нарисовать любым.

Отношения. Но друзьями мы не стали — они были лет на десять-пятнадцать старше меня. Они бывали у меня в гостях, а мы с Ини летали к ним. Они были настолько деликатны, что никогда даже не называли дочь при мне настоящим именем, а только невольничьим. Она встречала их, как и любых гостей, как рабыня, и у них дома тоже вела себя строго как моя рабыня. Но вот её годовой контракт подошёл к концу, и моя робкая попытка намекнуть на возможность продления была решительно отвергнута. «Простите, госпожа, — сказала Ини, — я очень люблю вас, о такой хозяйке можно только мечтать, но в моих планах учиться в Оксфорде, и я не собираюсь их откладывать. Вы можете продать меня, если недовольны мной, но продлевать контракт я не стану». Когда она сказала о продаже, я вздрогнула; по отношению к ней это слово звучало кощунственно. Удвоить срок рабства для этой золотой девочки мог только конченный подонок. Её освобождение мы отпраздновали вместе с её родителями. Я подписала в Управлении бумаги об окончании контракта, кузнец торжественно, под выстрел пробки шампанского, снял с неё ошейник, и стальная полоса, по традиции, упокоилась вместе с кандалами и наручниками в подаренной мною шкатулке. На прощание они мне преподнесли жемчужное ожерелье, а я им — роскошный сервиз. Мы расцеловались, пообещали друг дружке поддерживать контакт и расстались. И я осталась одна. ***Не знаю, почему я вдруг после этого решила, что ничего-то мне другого не остаётся, как уйти из моей постылой жизни в другую, в ту, в которой так легко и свободно обитала рабыня Ини. Эта жизнь представлялась мне хотя и совсем близкой, но таинственной и какой-то потусторонней, тёмной и страшной, но где-то там, в глубине, мне чудился свет. Воспитание собственных рабынь не оставляло сомнений, через какие испытания мне придётся до него добираться. Дополнить свои знания я решила, попытавшись войти в жизнь рабыни изнутри. Даже имея невольниц много лет, можно не знать толком о предпродажной подготовке, продаже, предыдущих хозяевах. Рабыни не любят говорить об этом с господами. Я никого не покупала после Ини, поэтому попросила у Лидки её рабыню Иду на денёк, чтоб никто не мешал. Я привезла её к себе домой и велела