Порно у костоправа

Молодой селезень стал мужиком

Попробовал бабу, стал самцом

Звал к себе баб, одну за другой

Селезень, фаворит удалой

Ему не тридцать, ему только двадцать

Имеет успех среди баб

Не решается сажать баобаб

Ведь если баобаб посажен

Считай член на полку поставлен

До лучших времен, и сочных баб

А пока поливай по утрам баобаб

Но однажды тревога захлестнула его

Словно холодной водой окатился

Намотал парень что то на бубу

Положил болт на плечо

Не доев очередной чувихи харчо

Попав к венерологу на приём

Тот сказал анализы говно

Селезень быстро понял, это дно

Врачеватель под жопу в аптеку пнул

Сказал антибиотиков купи мешок

И приди через месяц на мазок

Мораль сей басни такова

Коли ты ловелас, будь осторожнее

И не стань клиентом костоправа

Ведь потом наполнится стрессом хата

Содом будет блеять, и мычать

Осторожней селезень, еб твою мать

Одном варианте, если будет верой и правдой служить своему господину.Глава XIVРыцарь Леса рассказал Дон Кихоту о своей прекрасной возлюбленной, которая отвергла его. Заявил, что ради ее благосклонности готов одолеть всех странствующих рыцарей. Он рассказал, как одолел в бою даже великого Дон Кихота Ламанчского. И теперь все деяния и заслуги идальго, якобы перешли к нему. Дон Кихот стал доказывать, что такого не может быть, или же опять здесь не обошлось без колдовства.Дон Кихот вызвал Рыцаря Леса на поединок. Оба сообщили о предстоящей дуэли своим оруженосцам. Помощник Рыцаря Леса стал уговаривать Санчо подраться между собой, но тот ответил, что не видит в этом особой нужды.Дон Кихот повалил противника на землю, приставил к нему меч и сказал, чтобы тот отправлялся к Дульсинее Тобосской, пусть она решает судьбу противника. Еще Дон Кихот требовал от Рыцаря Леса признания, что тот никогда не побеждал в их поединке. Может быть, то был кто-то похожий на него. Сам же Дон Кихот заметил, что Рыцарь Леса очень похож на бакалавра Самсона. Собственно, это и был Самсон. Он прикинулся Рыцарем, чтобы вернуть Дон Кихота домой.Глава XVЛаманчский был несказанно рад и горд, что победил другого рыцаря. Он надеялся на весть от побежденного о прекрасной Дульсинее: околдована она или же чары уже не действуют.Но Рыцарь Леса не спешил в Тобосо. Он был раздосадован тем фактом, что не удалось вразумить Дон Кихота и вернуть его домой. Том Сесьяль, исполнявший роль оруженосца Самсона, решил подбодрить своего «хозяина». Он сказал, что Дон Кихот – безумец, и ничего с этим нельзя поделать. Нужно оставить сумасшедшего в покое.Приятели дошли до одного селения, в котором нашли костоправа. Том отправился домой, а Самсон пошел к костоправу на прием, чтобы подлечить пострадавшие в бою кости.Бакалавр обдумывает план мести.Глава XVIСанчо доказывает Дон Кихоту, что тот победил не рыцаря, а бакалавра Самсона. Сеньор Ламанчский отказывался этому верить. Он продолжал уверять оруженосца, что все эти совпадения - проделки злых волшебников.Дон Кихот и Санчо встретили путника. Рыцарь представился ему, как и подобает странствующему герою. Путник по имени Диего был изумлен и усомнился в правдивости рассказов о странствующих рыцарях. Дон Кихот сказал, что теперь они поедут вместе, и он докажет свою доблесть, честь и отвагу.

Теперь я так же добровольно желаю образумиться и вернуться домой.— Это твое дело, — заметил Самсон, — а я, пока не отлуплю Дон Кихота, ни под каким видом домой не вернусь, и теперь я стану его преследовать не с целью привести в разум, но единственно в целях мести, ибо сильная боль в ребрах принуждает меня отказаться от более человеколюбивых намерений.Продолжая такой разговор, достигли они одного селения, и тут им посчастливилось найти костоправа, который и оказал злосчастному Самсону помощь. Томе Сесьяль покинул его и возвратился домой, Самсон же, оставшись один, принялся обдумывать план мести, и в свое время история наша к нему еще вернется, а теперь ей хочется разделить с Дон Кихотом его радость. Глава XVI О том, что произошло между Дон Кихотом и одним рассудительным ламанчским дворяниномРадостный, счастливый и гордый, как уже было сказано, продолжал Дон Кихот свой путь; ему представлялось, что одержанная победа возвела его на степень наиотважнейшего рыцаря своего времени; он считал все приключения, какие только могут ожидать его в будущем, уже завершенными и до победного конца доведенными; он уже презирал и колдунов, и самое колдовство; он уже позабыл и о бесчисленных побоях, которые за время рыцарских его похождений довелось ему принять, и о камне, выбившем ему половину зубов, и о неблагодарности каторжников, и о той дерзости, с какою янгуасцы охаживали его дубинами; словом, он говорил себе, что придумай он только уловку, прием или способ, чтобы расколдовать сеньору Дульсинею, и он уже не стал бы завидовать величайшей удаче, какая когда-либо выпадала на долю наиудачливейшего странствующего рыцаря времен протекших. Он все еще был занят этими мыслями, когда Санчо сказал ему:— Как вам это нравится, сеньор? У меня так и стоит перед глазами здоровенный, непомерный нос моего кума Томе Сесьяля.— Неужели ты и правда думаешь, Санчо, что Рыцарь Зеркал — это бакалавр Карраско, а его оруженосец — твой кум Томе Сесьяль?— Не знаю, что вам на это ответить, — молвил Санчо, — знаю только, что никто, кроме этого оруженосца, не мог бы сообщить мне такие верные приметы моего дома, жены и детей, лицо же у него, без поддельного носа, совсем как у Томе Сесьяля, а с Томе Сесьялем я, когда жил в деревне, виделся часто, да и дома наши бок о бок, опять же и говорит он точь-в-точь как Томе Сесьяль.— Давай рассудим хорошенько, Санчо, — сказал Дон Кихот. — Послушай: ну с какой стати бакалавру Самсону Карраско переодеваться странствующим рыцарем, брать с собой оружие и доспехи и вызывать меня на бой? Разве я его враг? Разве я чем-либо навлек на себя его гнев? Разве я его соперник, разве он вступил на военное поприще и завидует той славе, которую я на этом поприще стяжал?— А что вы скажете, сеньор, о разительном сходстве этого рыцаря, кто бы он ни был, с бакалавром Карраско, а его оруженосца — с моим кумом Томе Сесьялем? — возразил Санчо. — И если это, по-вашему, волшебство, то почему же волшебники захотели быть похожими именно на эту парочку?— Все это происки и уловки преследующих меня коварных чародеев, — отвечал Дон Кихот. — В предвидении того, что мне

Мануальной терапией. Основные приемы мануальной терапии заключаются в воздействии на мышечные волокна, уничтожая мышечные спазмы, и суставы. Практически новая методика смогла себя быстро зарекомендовать, и активно внедрилась в практическую традиционную медицину среди неврологов, ортопедов, и физиотерапевтических специалистов. Одна небольшая процедура мануальной терапии, которая занимал кабинет врача не более, чем на 10 минут, позволяла пациенту получить желанное расслабление и промежуток времени, свободный от боли. Но главная проблема подобного лечения, что и является главным отличительным признаком от остеопатии, — это лечение симптоматическое, временное, а истинная причинная заболевания просто упускается из вида. Например, в кабинете врача мануальной терапии проводились процедуры с использованием приемов строго на ограниченных участках позвоночника, в то время, как истинная причина болезни может быть заключена в смещении внутренних органов, а временно ушедшая боль будет возвращаться вновь, а это, в свою очередь, требует посещение кабинета мануальной терапии еще много десятков раз. Однако, если все-таки излечение наступала после посещения кабинета врача мануальной терапии, то это, как правило, происходило из-за перераспределения сил организма и компенсаторных реакций. Такое игнорирования настоящей причины заболевания, например, смещение внутренних органов при искривлении позвоночника, с последующим нарушением функционирования позвоночника, и есть разница между мануальной терапии и остеопатией. Среди других различий между этими методиками стоит отметить – приемы мануальной терапии не могут запустить механизмы саморегуляции, что означает ухудшение иммунного ответа организма и его ослабление в борьбе с внешними факторами. Именно врач – остеопат имеет доступ ко всем внутренним органам человека, не исключая головного мозга, а также кости, мышцы, суставы и т.д. Мануальная терапия больше схожа с массажем, а потому некоторые атрибуты массажного кабинета присутствуют в работе врача – поглаживания, растирания, что невозможно наблюдать у остеопата. Остеопатия всегда отличалась мягкостью движений, и полным отсутствием боли, чего нельзя сказать о приемах врача мануальной терапии, где есть элементы костоправа. Для кабинета врача – остеопата нет такого длинного списка пациентов, проходящих курсы лечения, так как в некоторых случаях достаточно одного посещения кабинета. Спустя несколько десятков лет после начала активного использования мануальной терапии, остеопатия стала распространяться на территории России и стран СНГ, из-за чего приемы мануальной терапии существенно изменились, а требования для оборудования кабинета. Оснащение кабинета врача, занимающегося мануальной терапией, должно состоять из следующих предметов – специальные кушетки, позволяющие пациенту располагаться в необходимой позиции, что удобно для позвоночника и проведения специальных мышечных, расслабляющих техник; кушетка с дополнительным набором приспособлений для тракции; негатоскоп; стереоколонки, позволяющие воспроизводить музыкальные произведения ( с согласия пациента). Оснащение кабинета довольно простое, но удобно для выполнения различных манипуляций, в том числе, вправление позвоночника. Подходя к заключительному этапу, можно сделать вывод, что мануальная терапия и остеопатия имеют свои сходства, но и заключаются только во внешней форме, которая менее важна, по сравнению с внутренней Недаром, основоположник Эндрю Тйлор Стилл, уделял огромное внимание не только разработке философского учения остеопатии, но и постановке наивысшей чувствительности пальцев

По сюжету он возвращается в родную деревню, к бабуле, которая его воспитывала, к учителю, научившему его премудростям боя на мечах. Затоичи опять преследуют, на этот раз младший брат антагониста из второй части. Он желает поквитаться с массажистом.Показательная сцена со знакомым Ичи, если в первой части он не хотел, обзаводиться семьёй, тут же, встретив друга с женой и ребёнком, он осознал, что пора и ему остепенится.Здесь классный злодей, необычная трактовка наставника, от которого ожидаешь мудрости и справедливости, но он, как, и любой человек, состоит из плохих и хороших качеств. Из-за его бедности, приходится идти на сговор с бандитами.Учитель Ичи буквально с каждой сценой больше погружается на дно. То переспит с замужней женщиной, то убьёт безоружного. Теряет честь с каждой дальнейшей сценой. А уж как развернётся сюжет с мстюном, так это вообще крутой ход.Очевидного антагониста сделают мучеником, так скажем. Нечасто увидишь Ичи, проигравшего в кости, а именно так они и решат весь спор насчёт отмщения. А Ичи захочет жениться на младшей сестре своего учителя.Но, как вы понимаете, ещё много частей. Всё закончится мрачно, грустно и безысходно. Одно радует, драк здесь чуть больше, чем в первой части. Есть отличная сцена показа мастерства Затоичи, он резким движением руки, разрубает четыре свечи.А они как в разудалом аниме про самураев, разлетаются на куски не сразу, а выдерживают паузу, для пущей эффектности. Радует, что теперь мы видим всё разнообразие красок, ведь фильм стал цветным. Дальше вся серия будет состоять из всех цветов радуги. Эта часть тоже тянет на 8/10.К оглавлению4. Затоичи в изгнании (1963)Четвёртая часть приключений костоправа Ичи. В данной части случились кардинальные изменения для серии. Во-первых, нам полноценно показали, насколько Ичи хорош в борьбе сумо. Во-вторых, появился первый противник для Ичи, который смог его ранить. А бой с ним был очень продолжительным, в сравнении с предыдущими заключительными битвами. Весьма масштабная баталия в конце с множеством статистов, что тоже было несвойственно.Как правило всё было локально, ну или в побоищах участвовали другие персонажи, как в первой части. Ичи против целой мини-армии якудза, что может быть круче. Завершающая драка, мало того, что была трудной во всех аспектах, так и Ичи умудрился победить своего врага только хитростью. Скажу одно, после этого слепому костоправу придётся искать новый меч. В этой части он потеряет дорогого для себя человека. И будет зол, как никогда. И за этим неимоверно увлекательно наблюдать.Отличная сюжетная линия в этой серии касается молодого главы якудза, который не может изменить своё абсолютно не бандитское нутро, но под напором отца ему постоянно приходится это делать. Знаете, есть такие родители с советским воспитанием, для которых главное, чтобы их чадо получило образование, а нравится ему учиться, или нет, не суть важна.Финал с танцем Ичи, которым он все свои бесчисленные проблемы и потери пытается заглушить, сильный. Но последний кадр явно даёт понять, он заработал

Иосиф Серебряный проснулся оттого, что у него окоченели ноги. Он проснулся, включилось сознание, но подыматься он не спешил. « Во-первых, почему так темно? Ночь?... Нет, не совсем, чтобы ночь. Что-то иное. Но что?... И почему приглушены посторонние звуки?» — рассуждал он долго, лениво и привычно оперируя словами. Характерное чувство гадливости, обременяющее душу и тело, напомнило ему о том, что вчера он был пьян, как свинья — и это было все, что он мог вспомнить о вчерашнем. Оказалось, что лежит он совершенно голый, с накрытой одеялом головой (вот откуда тьма и приглушенные звуки), окошко открыто настежь, утренний ветерок гоняет по подоконнику пепел с окурков, упавших из переполненной пепельницы, на голой стене репродукция с Айвазовского (так и есть, гостиничный номер), на узкой кровати у противоположной стены, прижавшись спинами, спят двое, укутанные одним одеялом: та, что ближе к краю от стены, высунув часть лица из-под одеяла, спала с открытым ртом, вторую можно было угадать лишь по спутанной пряди волос, разбросанной вверх по подушке. Вчера он « стрелял дуплетом» (так он называл это явление). Не удержался-таки, позвонил. По ковру был разбросан стандартный сексшоповский набор садомазохиста: плеть о нескольких хвостах (неужто вчера он изображал мученика? Интересно, как это у него получалось?), кожаная маска « жертвы» с зиппером на рту (похожая в данном случае на отрезанную голову человека, умершего страшной смертью); женские ботфорты, брошенные по разным углам и бутылки, много пустых бутылок, располагающихся на полу во всех вариациях. « Если, однажды проснувшись, я увижу нечто подобное и узнаю, что я в аду — я не удивлюсь», — подумал Серебряный. Он неслышно накрыл одеялом ноги, продолжая лежать с открытыми глазами.

Прямо за окном повисло яркое солнце. Оно било в глаза Серебряному, тот пытался увернуться, но безуспешно. « Я люблю солнце, — думал он, — но не в таком, простите, виде». Он укрыл голову одеялом и вновь забылся бредовым полусном.

Его разбудили осторожные шаги и сдерживаемый девичий смех. По комнате, дымя сигаретой, шагала полуголая блондинка, то и дело подходя к запертому окошку, сбрасывая пепел на гору окурков, переполнявших пепельницу. К ней присоединилась вторая, войдя в комнату с широким полотенцем в руках, куда она окунала лицо, мелко вздрагивая и постукивая зубами. Это была брюнетка с более укороченными формами тела, с монголоидным разрезом глаз. Блондинка была выше своей напарницы примерно на десяток сантиметров, ляжки ее были худы и продолговаты, отмечалась некоторая сутулость; на ней была узкая лента трусов с матерчатым треугольником в паху, попросту говоря, — « напиздник», — груди ее были малоразмерны, с твердыми на вид, узкими коричневыми сосками. Метиска стояла спиной. Мускулатура спины ее была развита на загляденье гармонично, почти по-мужски, была ровной и гладкой; только где-то вблизи шеи краснели два-три свежих прыща, которые, впрочем, впечатления не портили. Цвет тела ее был отнюдь не смуглым, даже бледным. Из белья на ней так же были одни трусы, белые, ажурные, врезавшиеся чрезмерно своей левой стороной в ягодицы, открыв одно из полушарий, содрогающееся при движениях студнем. Девушки стояли и курили, глядя в окно, о чем-то невнятно разговаривая, явно и часто употребляя мат. Все это Серебряный наблюдал сквозь мелкую амбразуру, сделанную им в одеяле.

Наконец, они по очереди затушили окурки. Блондинка медленно подняла с полу ботфорты, кожаную маску и, усевшись на пустую кровать, принялась это на себя натягивать. Брюнетка подошла к накрытому с головою Иосифу. Совсем близко замаячил ее с плотной жировой складкой живот, несколько блестящих черных волосков у пупка, уходящих дорожкой в сторону паха. « Э-эй. Вставайте. Вставайте. Слышите», — не совсем уверенно тронула она голову Иосифа, думая, наверно, что это плечо. Еще недавно была совершенно обыденная обстановка, где две полуобнаженные мирно беседовали, — а сейчас опять какой-то спектакль. « Что ж, будем играть по принятым правилам», — подумал Иосиф, делая вид, что только-только пришел в себя и ничего не понимает. Он откинул далеко одеяло, сел в кровати, симулируя восстанавливающееся зрение, зябко потирая ногой об ногу.

Он попросил блондинку освободиться от ботфортов, убрать подальше плеть, так как это уже становилось пошлым, безвкусным. Он категорически отказался от предложенного презерватива, нарушая этим инструкции.

Суховатыми, твердыми губами был приведен в рабочее состояние орган литератора, толстый, но краткий, опоясанный сетью венозных хитросплетений, с укрытой под крайней плотью массивной головкой (так еще недавно спал сам Иосиф), эрегирующий строго горизонтально куда-то в сторону северо-запада. Он вошел в блондинку с заду, смочив ее промежность вязким, пахучим плевком. Он бился своим телом о ее тело, и по бокам и ягодицам пробегали краткие волны. Стоя в кровати на четвереньках, свою голову она безучастно упокоила на локтях рук, меж собою сплетенных; казалось, она размышляет. Пенис Иосифа сновал и скользил в какой-то теплой беспредметности; приходилось давить с силой и углубляться, чтобы ощутить некое кольцевидное препятствие — по всей видимости устье матки, — которое, впрочем, было слишком податливо (уж слишком!). От нечего делать, — как это ни дико звучит, — он стал рассматривать выпуклости девичьего хребта, полагая, что некоторые позвонки было бы желательно выправить (периодически сам онпользовалсяуслугами умелого костоправа). Монголоидная девушка делала свое дело, возясь где-то сзади, щекоча концами ниспадающих волос пятки Иосифа, покрывая его лопатки и шею поцелуями, оставляющими за собой влагу и холод.

Кстати, у девушек были имена: блондинку звали Барби, метиску — Марго. «Вот ведь, тоже скрываются за псевдонимами, — размышлял Иосиф. — Интересная ситуация: все трое под чужими именами!... У них тоже псевдонимы, так как у них тоже, в своем роде, искусство, они тоже работают на публику и имена их должны быть звучны. В этой сфере искусства так же есть свои посредственности, свои гении — участь которых жалка, так как гений их подвержен скромному забытью и не выносится на широкую публику. Раз так, давайте говорить об искусстве и гении доярок! У них, правда, нет псевдонимов, но тем не менее. Весомый аргумент. Ой, пожалуйста, хватит!... Хватит! Довольно бреда!» — взмолился он к самому себе, изо всех сил призывая эякуляцию, напрягаясь в бедрах, покрываясь испариной, с закрытыми глазами моделируя воображаемые ситуации, где имеет он акты со своей мамой, предполагаемой двенадцатилетней дочкой, учительницей начальных классов, нечаянно уснувшей в актовом зале...

Потом была раскосая Марго. Он оставил ее при трусах, оттопырив их таким образом, чтобы можно было наблюдать развернутый чистый анус, сжатый до морщин, отороченный мелкой черной щетинкой, промежность с нежною гусиною кожей — здесь же точка родимого пятна, — и, наконец, бледно-розовую расщелину, дальше которой уже была наглядная анатомия, где все было в развернутом виде, свисал, похожий на морепродукт, исключительно большой клитор.